Миниатюра
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 34, 2011
Santur
Договор о намерении
Миниатюра
Он стоял на перекрёстке под красным светом семафора, когда рядом с его тарахтящим стареньким мопедом беззвучно остановился ягуар-кабри цвета морской волны. Он покосился влево и заметил женщину лет 50-ти за рулём. Та неожиданно вышла из автомобиля и, оставив дверцу раскрытой, прошла чуть вперёд, еле заметно потягиваясь, словно перебирая тело по суставам. Парень на мопеде замер от неожиданности, разглядывая юную и гибкую девушку, какой она выглядела со спины. От неё веяло роскошью и вседозволенностью, блики солнца вспыхивали в бриллиантах на её ушах и перстнях. Такого он ещё не встречал, и взгляд его, как и мысли, перескакивали с бриллиантов на автомобиль — ещё позавчера он видел его на автосалоне, а сегодня она уже раскатывает на нём. “Вот, кому всё даётся в жизни!” — мелькнуло в сознании. Как-то тёмно, нехорошо стало от того, что сам он, нищий студент, вечерами подрабатывающий официантом в дешёвом кафе, никогда и не прикоснётся к этому миру роскоши, окружающем женщину. Тут зажёгся жёлтый, она повернулась, возвращаясь в машину, открыв ему лицо, скрытое от солнца полями шляпы, и он встретил её глаза. Они и выдали её истинный возраст, скрываемый ухоженностью лица и пластическими операциями. “Лет, поди, за шестьдесят дамочке будет”, — предположил он. Женщина вздрогнула. То, что с таким искренним презрением отметала она от себя последние годы, внезапно настигло её на старом драндулете.
Она происходила из старой семьи, эта женщина, и, с наследием знаменитых предков, восприняла их гордыню, – раритет прежних веков – столь мешавшую в новой жизни, но сохранившую её от унижения и грязи, к чему неизбежно приводит похоть престарелой женщины. Во все годы своего неприкаянного вдовства она ожесточённо сопротивлялась тлеющему желанию, но теперь оно охватило её, как соломенное чучело. Упоительные ночные кошмары воплотились в вихрастом длинноногом ангеле, оседлавшем нелепый мопед. Она решилась – и всё просияло в ней, и освобождено застучало сердце.
Зажёгся зелёный, и Ягуар бесшумно ушёл вперёд, оставив студента в смятённых чувствах. Вначале он сплюнул вслед ускользающему автомобилю, а потом, тронувшись вслед, подумал, что ему и жизни не станет, чтобы добиться того, чем владеет эта дамочка и те, с кем она пьёт кофе. Про кофе он знал – всё в жизни зависит от того, с кем его пьёшь. Эта дамочка пила его с теми, с кем надо – и она посадила бы его рядом, он был уверен. Он тоже напрягся, ощутив тело, как это сделала она, взял в шенкеля свой старенький мопед, и подумал, что ему ни тренинги, ни операции не нужны, а этим многое можно взять.
На следующем перекрёстке они снова оказались рядом под красным светом – и он не мог бы сказать, кто из них сделал для этого больше. Теперь, уже не скрываясь от себя, они напряжённо смотрели друг на друга. “Я готов! – говорил его взгляд. — Я готов, будь тебе хоть сто”. “Я знаю, — отвечала она. – Вы все готовы. Но я хочу только тебя, ты – моя любовь, молодость, жизнь. Это так и бывает – сразу. И я за это всё отдам”.
И снова он догонял её на перекрёстках под красным светом, и взгляды их сливались, заключая соглашение о будущем — о намерении, как это называют в бизнесе, — пока внезапная мысль не встряхнула его, как ударом. Он забыл! Он забыл, куда едет!
Круто развернувшись на красный, он прижался к обочине и дал по газам. Впереди, на следующем углу ждала его девушка с рассыпчатым светлым именем. Обнимая её, он вдруг подумал, что ничего, кроме этого мгновения солнца, объятия, любви он не может ей дать. И не сможет. Будущее его бесшумно унеслось на Ягуаре. Но сжимая в объятиях лёгкое, неотрывное тело, снимая с лица щекочущие локоны, он не жалел об этом.
И не видел, что у тротуара стоит Ягуар, сквозь приспущенное стекло которого следит за ними женщина, чей договор о намерении жить оказался расторгнут.
