Опубликовано в журнале Новый берег, номер 32, 2011
ВАЛЕРИЙ ЧЕРЕШНЯ
СТИХОТВОРЕНИЯ
Полустанок
Станция, погост, больница –
всё для счастья человека,
потому что он не птица,
а бескрылая калека,
потому что длинно-длинно
людям здесь существовать:
время копится, как тина,
время нужно проживать,
потому что долго-долго
здесь зимою снег лежит…
есть река такая – Волга,
ей гордиться надлежит,
потому что длится-длится
расстоянья прямизна,
потому что удивиться
не успеешь – и хана.
* * *
История вскипает истерией
и накрывает мутною волной;
в ней плавают ошмётки дохлых мифов,
куски надежд, осколки острых рифов,
и бедный люд от грохота оглох…
Весь этот мусор собран и усох,
но роются на свалке слов гиены,
они готовы прах разворошить,
отбросами отбить свой хищный запах,
подкрасться тайно на поджатых лапах
и смертью всё живое заразить.
На тему Книги Бытия
(обращение Рувима к Иосифу)
Добрый день, Иосиф, – благодать Господня,
пьяненькое счастье у меня сегодня!
Не пустое Йахве вопли Ханаана,
ради слов Завета сыты мы и пьяны.
Не смотри с укором на безумье пляски,
им не так уж часто выпадает праздник.
Отдадут, как дети, не вступая в торги,
за минуту радости вековые скорби.
Брат ты мой возлюбленный, Иакова отрада,
да воздастся каждому по делам награда!
Нет твоей заслуги, моего бесчестья –
волю нас Пославшего исполняли вместе.
Хорошо ли, худо ли, суд не в нашей власти,
всё послужит Господу, даже наши страсти.
И какая музыка – сколь бы ни был хрупок –
когда полон Замысла каждый наш поступок:
ты – любимой первенец, я – тебя продавший,
и над нами Видящий, это разыгравший.
Он зачтёт строптивое наше послушание,
да воздастся каждому за его старание!
Кафка пишет…
Кафка пишет письмо Фелиции:
никакой я не знаю традиции,
кроме каторжного ночного боя –
примиренья себя с собою.
Только в этом бою я – воин
и вполне пораженья достоин:
кучки слов, что в утреннем свете
разбегаются врозь, как дети.
Кафка пишет письмо Фелиции:
посмотри, посмотри на лица их –
до чего они заботами источены,
от безумья к смерти скособочены;
что в них истинного, божьего, великого?
в снах своих я превратился в двуликого:
первый в праведном запале бил их палкой,
а второй чуть не заплакал – так их жалко.
Кафка пишет письмо Фелиции:
ты имеешь дело с убийцею
всего здешнего, здравого, зримого,
ради мига необходимого;
я ползу сквозь времени соты,
заполняя плотью пустоты.
Вот, ты пишешь, что любишь меня,
как ты можешь любить червя?
Кафка молит в письме Фелицию:
истончилась жизнь, стала спицею,
пригвоздила к распятью бессонницы,
к бессловесности полной клонится.
Только письма твои и спасение,
конверта богоявление;
ты можешь меня возродить,
ты держишь спасенье в руке,
мне нужно кого-то любить
и быть от него вдалеке.
* * *
Застывшей ночи чёрный пресс,
чего так явно жмёшь и хочешь?
зовёшь в забвенья темный лес,
загадкой ужаса щекочешь?
А что, когда и тьма, и страх
задуманы с ухмылкой жуткой,
и ты, с твоей тоской впотьмах, –
дурак, не разгадавший шутки.