Фрагмент повести
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 30, 2010
Татьяна Краснова
Белая панамка
(фрагмент повести)
Я согласна на медаль
Старшая по сортировке поглядывала на новичков. Детский сад – штаны на лямках. Сейчас опять всё перепутают. Какие-нибудь письма потеряют, какие-нибудь газеты сунут не туда. А потом выслушивай звонки, возмущения и жалобы. А что делать, если взрослые не хотят работать за три копейки? Хорошо хоть подростки летом выручают – если это можно так назвать. А каникулы кончатся – и их не будет, хоть сам разорвись на десять кусков. Толковая из всей шантрапы одна Зойка. Ни разу ничего не потеряла, и ни разу на нее пока не жаловались.
– Теть Ань! – окликнула ее Зойка, высокая, с модными “перьями”, в штанишках “капри” и яркой маечке. – А я завтра не приду!
“Ну вот, только хорошо о ней подумала!”
– Я завтра сижу с племяшом, сестра и муж уезжают.
– Далеко?
– Отдыхать, на выходные. В пансионат какой-то.
– А его чего не берут?
– Да он разве даст отдохнуть, капризуля несчастный! – искренне удивилась Зоя. – С ним буду мучиться я. Да вы не волнуйтесь, я всё в понедельник разнесу, ничего страшного.
– Ну, ты для сестрицы просто находка. Говорят, чужие с ним сидеть никто не соглашаются.
– Наш Стас кого хочешь изведет! – с некоторой гордостью подтвердила Зоя. – Его даже в садике только две недели держали.
– Так за такое наказание надо деньги брать.
– А я и беру! – заявила Зойка с еще большей гордостью. – Королёв платит, как миленький.
– Вот это да! И много? – все тут же приняли в разговоре живое участие и забросали Зою вопросами, но старшая тетя Аня цыкнула и велела работать. Разговаривать можно было только ей.
– Значит, трудишься без выходных.
– Выходит, так, – охотно согласилась Зоя. – Мне кроме денег еще медаль положена, жду, когда выдадут.
Она закончила сортировку раньше всех и уже пошла с полной сумкой к выходу, когда старшая вдруг задержала ее.
– Погоди! Тут письмо лежит без адреса. Смотри: Белогорск, Королёву А. Наверняка твоему зятю Аркадию.
– Ну! Личность известная. Прямо как “Москва, Президенту”! Или “Великий Устюг, Деду Морозу”.
– На деревню, дедушке. Захватишь, передашь?
– Конечно!
– Не забудь.
– Чтоб я, да забыла?!
Сунула конверт в карман и зашагала.
Уж лучше по-хорошему
– Привет, королевич, – поздоровалась тетя с племянником.
Пятилетний Стас, светловолосый крепыш, не удостоил ее взглядом.
– Ну и молчи на здоровье. Даже очень хорошо, если ты так продержишься до самого воскресенья.
Еще чего, пусть и не мечтает!
– Они не просто в воскресенье, они в воскресенье вечером вернутся, а это почти понедельник! – возмущенно затараторил Стас. – Они на целых два дня едут! Без меня! А я! Я тут с тобой должен оставаться!
– И без меня! – в тон ему продолжила Зоя. – Меня вообще никогда никуда не приглашают! Я тут с тобой должна оставаться! Целых два дня!
Стас прекрасно понимал, что его дразнят, что никакого сочувствия от железной Зои ему не видать, она “не мама” и “сюсюкать не будет”, и нижняя губа затряслась – но скорее от злости, чем от слез. Ничего, он ей тоже задаст! Вот она увидит!
– Заинька, будь с ним помягче, – попросила Света – полная противоположность сестре, маленькая, хрупкая, тихая, но с такими же “перышками” в прическе. Она уложила вещи в сумку и пыталась застегнуть “молнию”. – Если с ним по-хорошему, он ведь тоже хорошо себя ведет. Ну, сама же знаешь, лаской больше добьешься.
Оглядываясь на сына, она незаметно прошептала Зое на ухо:
– Пожалуйста, конфет ему этих, на палочке, чупа-чупсов, не покупай. Я знаю, он будет клянчить. Но это для зубов нехорошо, лучше пусть шоколадку съест, чем леденец. Ладно? Можешь одну разрешить, но не больше. И йогурт прямо из холодильника не ешьте, пусть сначала на столе постоит. В общем, сама знаешь. – И еще раз повторила: – Ты же взрослая, будь мудрее, не сражайся с ним.
– Не волнуйся, отдыхай, – проворчала Зоя. – Я, страшный зверь, так и быть, не трону малявку! – И скорчила Стасу самую страшную рожу, какую сумела.
Стас не смог не улыбнуться. Когда Зойка в духе, с ней интересно. Может, она с ним поиграет, если ее не злить. Но на всякий случай ответил:
– Это я сам тебя не трону. Сама малявка.
– Ну, видишь, Свет, никто никого не тронет! – весело заявил Аркадий Королёв, забирая вещи. – Все нормально. Зойка, это тебе за труды, а это на расходы. А если оба останетесь живы в сражениях, получишь еще столько же. Стас, сынок, пока! Слушайся Зою!
– Скажи, чтоб и она меня слушалась! – скомандовал Стас. – Чтоб все мне покупала! И чупа-чупсы, и мороженое! Вон ты ей сколько денег дал!
– За все надо платить, – наставительно сказал Аркадий. – А за тебя – вдвойне.
– …потому что ты – королевич, – продолжила Зоя, закрывая дверь. – Я сама разберусь, чего тебе покупать, по заслугам.
Нащупала в кармане конверт. Эх, письмо-то забыла отдать! Ладно, догонять – не хочется бросать Стасика, а им возвращаться – плохая примета. Прочитает, когда вернется. И бросила конверт на холодильник, где Королёвы обычно оставляли друг другу записки, клали свежие газеты и журналы, ключи и вообще важные вещи. Там постоянно скапливалась “куча Плюшкина”, как называли ее в семье.
Настроение было отличное. Зоя любила гостить у сестры. Дома даже телевизора нет, а тут можно смотреть его сколько угодно, и DVD-диски рядом на столике, и музыкальный центр, и Светкины глянцевые журналы, и холодильник со всякими вкусностями – в общем, в сидении с племянником есть свои плюсы.
Только что это там подопечный куксится?
– Стас, не дрейфь! – ободрила его Зоя. – Ты же не собираешься реветь без мамы, как маленький? Сейчас посмотрим мультики, а завтра будем весь день гулять!
– И на пляж пойдем? – недоверчиво спросил Стас, незаметно вытирая щеки.
– И на пляж, если не будешь ныть, вопить, убегать, тонуть и вообще дергать нервы. Слышал, мама сказала, что со мной надо по-хорошему, тогда всё будет хорошо.
– Это мама про меня сказала.
– А я говорю – про меня, – уверила его Зойка.
Конфет должно быть много
Ныть и вопить Зоин воспитанник начал на другой же день и в самом “подходящем” месте – в кафе, в присутствии многочисленной публики.
И то он продержался довольно долго: спать накануне лег без боя, в знак признательности за то, что Зойка не стала запихивать в него ужин (“не хочешь – не ешь”), не мешал ей допоздна смотреть телевизор, а утром – самые сладкие сны, копошился в своей комнате, намазывая пластилин на маленький столик. Позавтракали они тоже дружно, йогуртом из холодильника. Ничего, он с нижней полки. И чисткой зубов воспитательница его не обременяла (“все равно скоро выпадут и новые вырастут”).
Неприятности начались, когда Стас увидел “наше кафе”. У его отца в районе была своя сеть ресторанов, баров и продуктовых магазинов, и мальчик прекрасно знал, куда можно “просто так” зайти перекусить чем-нибудь вкусненьким или просто попить шипучки.
– Хочу в “Трех пескарей”!
К тому же там стоял аквариум, в котором плавали три больших – не пескаря, конечно – три большие пучеглазые рыбины с красивыми красными хвостами, и для компании – рыбешки поменьше. Они парили среди водорослей, чуть шевеля плавниками, прятались в “затонувшем корабле” и медленно выплывали из какого-нибудь иллюминатора, а иногда приближались к самому стеклу, разглядывая людей. Стас мог глазеть на них сколько угодно. Посетителям они тоже нравились.
Зоя сама с удовольствием зашла в “Пескарей”, увидев там одноклассника Сережу Ларионова, – поболтать. Вначале ничто не предвещало бури. Стасик, сидя за столиком, не мешал – пил лимонад и сосал чупа-чупс, которого могло хватить минут на десять. Обменявшись новостями, Зоя и Сережа договорились увидеться на пляже в Сосновом Бору: опять стояла жара, и молодежь, работающая в кафе, отпускала друг друга по очереди на озеро, окунуться.
Скандал разгорелся уже на выходе. Стас никак не хотел уходить только с одной запасной чупа-чупсиной.
– Хочу много чуп! – голосил он, цепляясь за ножки столиков и спинки стульев.
Зоя соблазняла его пляжем и мороженым, пыталась шутить, что нельзя съесть все конфеты в кафе – надо и другим оставить, но Стас ее уже не слышал. Красный и надутый, он кричал и топал, демонстрируя классический образец избалованного ребенка.
Тихая атмосфера “Пескарей” была непоправимо разрушена. Посетители уже просто не могли не обращать внимания на происходящее. К тому же в маленьком городке все друг друга знали, а уж Королёвы и подавно были на виду. До Зои доносились язвительные реплики насчет того, что такая богатая семья не может накормить единственного сыночка. Она с ужасом поняла, что не знает, что делать, и готова бросить крикуна и позорно спастись бегством. Но в памяти уже был похожий случай: она изобразила, что уходит – в магазине, где Стас точно так же требовал что-то купить, но это ничего не дало, он не побежал за ней, а уселся на пол и продолжал надрываться. Пришлось вернуться и просто его утащить. Кажется, и сейчас это единственное, что остается.
Сережа пытался помочь Зое, предлагая мальчишке еще одну конфету на палочке, но тот гневно ее отталкивал и кричал:
– Чуп должно быть много!
Зоя схватила его под мышки и понесла к выходу. Эх, и тяжелый, поросенок! Стас извивался и возмущенно требовал, чтобы его поставили на ноги.
В дверях посторонились, пропуская их, три девочки: Зоина ровесница и две малышки шести–семи лет. Одна из них, в белой панамке, худенькая, большеглазая, с испугом и жалостью посмотрела на плачущего Стасика, а потом догнала его и протянула чупа-чупс:
– Вот, возьми, ты уронил. Я подняла его там, на полу.
Он мгновенно замолк и растерянно пробормотал “спасибо”.
– Видишь, – воспитательным голосом сказала потом Зоя, – ты всем показал, какой ты безобразник, и этой хорошей девочке – тоже! – И с удовлетворением отметила, что слова попали в цель – удивительное дело, но племянник сконфузился.
Как я проходила кастинг
Валентина колебалась, отпуская утром Настю и Алину со старшей дочкой на пляж. Нет, Лиза была очень ответственной и даже слишком серьезной, а сестренку, когда они оставались одни, опекала как настоящая маленькая мама. Но всё-таки ответственность за чужую девочку не стоит перекладывать на ребенка. И, бросив все дела, Валентина решила следом за ними отправиться на озеро и сама присмотреть за девчонками.
Как же вовремя она спохватилась! Серьезная Лиза не пошла, как договаривались, сразу на пляж, а вместе с малышками ходила через весь город навестить вчерашнего знакомого Сережу Ларионова, который подрабатывает в каком-то кафе. И ведь в голову не пришло, что, если бы, не дай бог, с их маленькой гостьей что-нибудь случилось, как бы они потом отчитывались? Валентине чуть плохо не стало, когда она пришла на озеро и не увидела своих, и не могла их нигде найти, бегала по всему пляжу, всех спрашивала и описывала трех девочек.
И вот три девочки появляются вместе с Сережей! Валентина сдержалась, не стала отчитывать дочку при младших и при кавалере, упрекая за легкомыслие. В конце концов, сама виновата, не надо было отпускать. Она расположилась с книжкой в тенечке, под соснами. Лиза, Сережа и подошедшая Сережина одноклассница, кажется, Зоя, поджаривались на солнце и дружно разговаривали. А малыши – Настя, Алина и Зоин, наверное, младший братик собрались своей компанией у воды.
Мальчишка, хоть и был младше всех, тут же взялся руководить строительством песочного города. Девочки не противоречили, потому что он знал в этом толк – показал им, как сделать мост, чтобы тот не обвалился, и пропустить под ним канал, как украсить башню высоким шпилем – если предварительно воткнуть палочку, а потом облепить ее песком, шпиль получится и прочнее, и выше. Еще он знал, как населить дворцы жителями и смастерил целую кучу человечков из сосновых шишек.
Как хорошо, что дети уже нашли себе общество, порадовалась Валентина. Особенно Лиза, она такая замкнутая.
Лиза пока даже не радовалась, а только удивлялась тому, как легко общаться с этими ребятами, с которыми она едва знакома. С некоторыми одноклассниками она проучилась семь лет, а кроме дежурных фраз двух слов не сказала – да вроде и не о чем. Сережа всего на год старше, а уже работает, и сам пригласил ее вчера заглянуть в свое интернет-кафе. Здорово! Она бы, наверное, тоже справилась. Правда, уж очень много посетителей, и одни бестолковые, другие капризные, третьи назойливые, а всех надо обслужить… И Зоя, оказывается, работает этим летом – на почте, а еще помогает сестре сидеть с племянником, который явно не ангел.
Выходит, только она прохлаждается на каникулах, ничего не делает, барышня-москвичка… И неожиданно для себя Лиза рассказала новым знакомым, как тоже собиралась искать работу – в шоу-бизнесе, и вырезала несколько газетных объявлений. Только неожиданный отъезд на дачу сорвал все планы. И тут же пожалела о сказанном, застеснялась: сейчас, наверное, фыркнут оба – нашлась артистка из погорелого театра.
Но ребята слушали с пониманием, а Зоя рассказала о собственном опыте:
– А я поперлась, представляешь, на “Фабрику звезд”! – Она заливалась смехом. – Сестра, Света, просила: не надо, она у меня такая трогательная, боялась, что если ничего не получится, я буду потом переживать. А Аркадий, ее муж, папка вот этого мелкого чудовища, наоборот: ничего, пускай попробует, а вдруг заделается звездой – и денег дал на дорогу и на платье. Ну, а родителям я не сказала ничего, поехала, и всё.
– И что же? – спрашивала заинтересованная Лиза.
– А представляешь, совсем ничего! Меня там спросили: ты откуда, девочка? Я говорю: из Белогорска. А они: ну и езжай к себе в Белогорск! – Зойка от души смеялась над своим приключением и, видимо, уже нисколько не переживала. – А ты тоже за малышами присматриваешь? – спросила она Лизу, глядя на дружно щебечущую троицу, строящую дворцы из песка. – Слушайте, а нам не пора? Как бы мой королевич не перегрелся, сейчас уже вредное солнце.
Оторвать Стасика от Алины удалось с трудом. Он не желал расставаться с новой подружкой, подозрительно смотрел на Зою, обещавшую, что все они придут сюда завтра, и, наконец, прощался очень трогательно. Алина махала ему вслед рукой, и все первый раз увидели, как она улыбается.
Ради чего стоит чистить зубы
– Я хочу на пляж! – это были первые слова Стасика, когда он проснулся.
– В окно погляди, – отозвалась Зоя, лежавшая с журналом на диване.
Небо за окном было невнятно-серенькое, по стеклу бежали капли. Ничего похожего на вчерашний солнечный день.
– А я не хочу никакого дождя! Ты же обещала на пляж! Я хочу играть с Алиной!
Зоя потрепала его по голове:
– Одевайся! Может, день еще разгуляется.
Стас и завтракать уселся на подоконник, упорно наблюдая, не разгуливается ли день. Но за окном ничего не менялось.
– Включить мультики? – предлагала Зоя на выбор. – Или давай почитаю Буратино, мы там на самом интересном остановились. Ну, хочешь, повешу мишень, постреляем из арбалета? Или в жмурки, а я вожу? Хоть бы на лестницу залез, какой тебе папа спортивный уголок отгрохал! Ну, покачайся на канате, давай в Африку играть!
Стас все отвергал и ничего не хотел, кроме одного.
– Хочу играть с Алиной.
– Хочу много чуп, хочу играть с Алиной! Не все же можно, чего хочешь, даже если ты королевич. Никто сегодня на пляж не пошел, не только мы, там песок мокрый. Алина тоже дома сидит и наверняка не капризничает.
– Тогда поехали к ней домой.
– Здрасте! А нас звали?
– Ну и что.
– И вообще, Алина старше тебя, чего играть с большой девочкой? Ей, может, с тобой неинтересно.
– Интересно! И мне интересно!
– А с Настей неинтересно?
Упоминание о второй подружке Стас просто пропустил мимо ушей. Какая эта Зойка! Почему только все считают ее умной, и мама, и папа? Вечно ей надо объяснять то, что и так понятно. И ведь приходится втолковывать, потому что от нее зависит, увидится он снова с Алиной или нет.
– Алина лучше всех! Она не дразнится и меня не обижает!
– Ты сам всех обижаешь, – вставила Зоя, но Стас не слушал и выпалил самый веский аргумент:
– Она конфету мою подняла!
Дело было не в самой конфете – Алина единственная сочувствовала ему в тот ужасный момент, когда все злились на него или насмехались, да еще волокли, как будто он неживой предмет, и приходилось, борясь со всеобщей враждебностью, кричать еще громче. Стас вложил в свои слова именно этот смысл – и Зоя поняла. Да, действительно, пожалеть чудовище в припадке буйства – подвиг. Очень необычная девочка.
Зое и самой было бы спокойнее, если бы малыш не куксился и не ныл, а играл со своей подружкой. Тем более что это так непривычно – обычно Стас ни с кем из детей не уживался, пытался верховодить, командовал, отнимал игрушки, и все неизменно кончалось дракой. К нему во дворе давно уже никто не подходит. Вчера впервые все пошло не по этому сценарию. Здорово было – она и не заметила, как время прошло. И Лиза-москвичка – интересная девчонка. А ведь неплохо опять с ней увидеться.
– Ну, собирайся, поехали.
Иначе он весь день будет брюзжать и изведет вконец.
– Попробуем набиться в гости.
Стас не верил своим ушам. Зойка иногда так шутит, как будто всерьез говорит, как тогда, про страшного зверя. Или не шутит?
– Только учти – чтобы без всяких концертов в чужих людях, если нас пустят, а если не пустят – тоже чтобы без концертов. Понял?
Стас потрясенно кивнул головой. Зойка не шутит! Они поедут к Алине!
– Прямо сейчас, на автобусе? – тихонечко уточнил он.
– Ну не на такси же. На машине пусть тебя папа катает. Дай-ка я одену тебя поприличней. Ты уже йогурт шлепнул на эти штаны. И зубы все-таки не мешало бы почистить, как думаешь?
Кричат хозяева “ура!”
Валентина, проходя мимо прихожей, бросила взгляд на ровные ряды обуви, взрослой и детской. Дома эти ряды мигом теряют стройность, а какой-нибудь башмак или тапок непременно “убежит” в комнаты. А сейчас, на даче, на чужой территории, все стараются соблюдать образцовый порядок, словно боятся, что хозяева вот-вот постучат в дверь и застанут их врасплох. Надо же, никогда бы не подумала, что образцовый порядок вдруг покажется таким унылым.
В дверь постучали.
– Это мы, – сообщила Зоя, стоящая на крыльце. – Здравствуйте. Можно Стасику поиграть с вашей Алиной?
Сверху, из комнаты Насти, выглянула Алина, увидела вчерашнего знакомого и закричала:
– Стасик пришел!
У Валентины даже сердце замерло от этого радостного детского крика: вот он, ее настоящий голос! Наконец-то зажатая, безмолвная девчушка ведет себя как нормальный живой ребенок. На ее крик выглянула Лиза и тоже обрадовалась:
– Зоя! Ты ко мне?
– Если можно, – скромно сказала Зоя. – Солнышка нет. На пляже делать нечего. В общем, кто ходит в гости по утрам…
– Тот поступает мудро! – весело подтвердила Валентина. – Проходите, гости, как хорошо, что вы нас нашли!
А если гость пришел с утра, ему спешить не надо!
Кричат хозяева “ура!”, они ужасно рады! –
хором декламировали Лиза и Настя, пока гости поднимались по лестнице.
Лиза повела новую подругу в свою комнату, Зоя оглянулась на племянника и предупредила его, подняв палец: “Стас!”. Она все-таки очень хорошо помнила синяки и слезы обиженных в королёвском дворе и в садике и свои унизительные извинения перед родителями пострадавших. Стас не взглянул на нее и независимо прошествовал за своими подружками.
Комната со зверями и множеством растений изумила его.
– Здесь можно играть в джунгли! Если еще вот эти горшки расставить на полу!
Игра получилась отличная, только вот один цветочный горшок перевернулся, и земля немного просыпалась.
– Ничего, – сказала хозяйка, – я подмету в совок, никто и не заметит.
Алина отряхнула от сырых комочков платье и шепотом сказала:
– Его нельзя пачкать, оно же не мое.
Тетя Валя очень долго уговаривала ее сегодня надеть другое платьице, Настино, потому что ее платье пора уже постирать, да и погода испортилась, после дождя стало прохладнее. Панамку она тоже хотела забрать, но Алина не отдала. “Это мне бабушка связала”, – объяснила она. Панамка была связана крючком из простых белых ниток. “Единственное, что ей напоминает о доме и о бабушке”, – поняла Валентина и отступилась, хотя панамка давно потеряла белоснежность. Алина и сейчас была в ней. Она снимала ее, только когда ложилась спать.
– Почему не твое? – не понял Стасик.
Девочка объяснила, а в заключение прибавила:
– Бабушка говорила, что от чужих ничего даром брать нельзя.
– И мой папа говорит, что за все надо платить, – согласился Стасик.
– Какие же мы чужие? – обиделась Настя.
Зоя набросилась на компьютерные игры, но, помня, что она “при исполнении”, время от времени приглушала звук в колонках и прислушивалась к малышовой комнате – нет ли драки. Иногда даже в щелку заглядывала: троица самозабвенно ползала по джунглям.
– Всё мирно, – удивлялась она. – Никак не привыкну. Знаешь, у меня такое ощущение, что я должна вернуть Аркадию половину денег – я на этот раз совсем не устала от королевича! – Потом вспомнила “Трех пескарей” и поправилась: – Ну, поменьше, чем обычно.
И тут же малыши ворвались к ним, гомоня, размахивая руками и показывая какие-то старые “Веселые картинки”. Этот журнал был не обычным, со страницами на скрепках, а разворачивался в “простыню”, которая могла целиком поместиться разве что на обеденном столе. На одной стороне оказалась игра “Путешествие” в виде огромной карты – с маршрутом, картинками и многочисленными разноцветными стрелками.
– Дайте посмотреть! – склонилась Зоя. – Путешествие! Кругосветное! Нет, так ничего толком не видно, расстелите на полу.
– Зачем на полу? Пойдемте вниз, на большом столе разложим, – предложила Лиза. – Не дергайте друг у друга из рук – порвете!
– Тут нужен игральный кубик с точками и много фишек, – догадалась Настя. – У меня кубик где-то есть, я поищу, а вот фишки…
С фишками помогла мама, которая принесла горсть разноцветных пуговиц, и себе тоже выбрала одну – не выдержала, подключилась к игре. Услышав про старинную карту, появился и папа, и его мигом привлекли к общему занятию.
“Путешествие” оказалось на редкость увлекательным: игроки мчались вперед на быстроходном паруснике, оказывались на необитаемом острове (тогда приходилось пропускать ход), взлетали на дирижабле, тащились по пустыне на верблюдах, догоняли ушедший поезд, жали на педали велосипеда и топали с рюкзаками. Коварная стрелка вдруг возвращала незадачливого путешественника почти в начало игры, и тут же фортуна улыбалась соседу, предлагая ему дополнительный ход. Особенно весело было оттого, что путешественников набралось много – целых семеро, и папа с мамой, как и все, вдруг оказывались за бортом шлюпки и цеплялись за спасательный круг, и мама вдруг повисала в горах над самой пропастью, но потом удачно выкарабкивалась, и папа все же не подкачал и первым добрался до космодрома.
Стас волновался больше остальных. Он по-настоящему горевал, когда вдруг опускался на парашюте прямо на ежа, и от души ликовал, ухитрившись проехать на оленях на пять ходов вперед.
– Стас, не нервничай, это же игра, – толкала его Зоя под столом.
Но он и в игре, как и во всем, хотел быть победителем и ревностно наблюдал за успехами остальных игроков, придирчиво следя, правильно ли они ходят. Правда, он же предложил поменять правила игры, когда Алина третий раз подряд оказалась на необитаемом острове:
– Да ну этот остров! Сколько можно на нем сидеть! Если Алина все время будет ходы пропускать, она никогда не улетит в космос!
– Это же игра, в ней правила, – урезонивала его Зоя, но он не унимался:
– Все равно это нечестно, все уже впереди, а она совсем сзади!
И все дружно с ним согласились и постановили, что если игрок попадает на опасное место третий раз, то оно уже не работает, а Алине предложили дополнительный ход.
Белую Панамку не было слышно, как остальных, она ничего не выкрикивала, ни с кем не спорила, но тоже была увлечена игрой. Чуть позже к ним присоединился Сережа, заскочивший во время своего перерыва, и, увидев в прихожей его кроссовки вверх тормашками и кучу обуви вместо стройных рядов, Валентина удовлетворенно вздохнула: наконец-то дом как дом.
Надо поторопиться
В автобусе по дороге домой Стас, захлебываясь, рассказывал, что у Алины, оказывается, нет ни папы, ни мамы, только бабушка в больнице, а Зоя спокойно отвечала, что это всем известно.
– Даже в газете напечатали объявление, ищут их родственников. Чего ты переполошился?
Но Стас не успокаивался, и Зоя видела, что он крепко обдумывает какую-то важную думу.
– А если не найдут? – спросил он.
– Кого?
– Ну, родственников?
– Бабушка поправится и увезет ее домой.
– А если не поправится? Помнишь, наша бабушка как долго болела? Вдруг и эта будет все болеть, болеть? Куда тогда Алина? Останется у Насти?
– Не знаю. Не обязательно. Она не их ребенок. Наверное, ее заберут в детский дом.
– А если бабушка умрет, она же старенькая? – допытывался мальчишка.
– Да чего ты пристал! Если бы да кабы! Пока же ничего не случилось, зачем ты каркаешь! – рассердилась Зоя и вдруг догадалась: малыш, наверное, представляет, что будет с ним, если он вдруг останется без родителей. Такое бывает, навоображаешь семь верст до небес и заливаешься слезами от жалости к себе… – Не бойся, дурачок, – торжественно сказала она. – Ты один никогда не останешься, у тебя есть я!
– Я не каркаю, – терпеливо продолжал Стасик, – и я не дурачок. Но бабушка – это мало. Дети живут с мамами и папами. А если Алина попадет в этот детский дом, она там насовсем останется?
– Откуда я знаю. Детей усыновляют иногда приемные родители. Девочек удочеряют.
– Ну вот! – Стас непонятно глядел на нее. – Нам надо поторопиться.
– Куда? Ты о чем?
– Об Алине. Надо поторопиться скорее самим ее усыновить, пока другие не набежали. Она такая хорошая, все захотят. Я прямо сейчас скажу маме и папе, когда они вернутся.
Зоя была огорошена и не знала, что ответить. А у Стаса эта мысль прочно засела в голове и, похоже, разрабатывался целый план. Как она ни пыталась его отвлечь, он упорно к нему возвращался. Потеряв терпение, Зоя сказала:
– Да с чего ты взял, что Алина захочет у тебя жить?
– Да, у Насти целый дом красивый, и комната игрушек, – тут же принялся размышлять Стас. – Может, Алина там захочет остаться. Но я ее уговорю. У нас тоже неплохо…
– Стас, прекрати, ты совсем заигрался!
– У Насти есть и сестра, и кошка, и хомяки, и еще птички! Зачем ей еще Алина! А у меня совсем никого нет, я всегда совсем один! – закричал разгневанный Стас.
Пусть родители с ним разбираются, решила Зоя, хватит с нее. Пусть им голову морочит. Довоспитывались. Стасу все можно, Стас везде первый, а теперь подавай ему живую игрушку. Как они выкрутятся? Не догадались птичек купить…
Не станем заострять
Остаток дня до самого вечера Стас был задумчивым и родителей встретил прохладно. Света недоумевала: иногда она выбегала в магазин на пятнадцать минут, и сын, едва щелкал замок входной двери, несся ей навстречу и кидался в объятия, словно они не виделись сто лет. После двухдневной разлуки можно было рассчитывать по меньшей мере на то, что он повиснет на шее и так провисит до самого укладывания спать. Может, не дай бог, заболел?
– Вы не перекупались? Не попали под дождь? Говорят, тут так лило…
– …не объелись мороженым, не лопали йогурт прямо из холодильника, не валялись в снегу, не сосали сосульки, – в тон ей перечислила Зоя. – Я постаралась сделать все, чтобы угробить твоего единственного сына – сама же видишь. Как отдохнули?
– Знаешь, замечательно! В следующий раз можем поехать в полном составе, и ты, Заинька, с нами. Там многие были с детьми еще младше Стаса, так что, наверное, можно уже вывозить его в свет. Стасик, хочешь в путешествие?
– Нет, – мрачно отрезал Стас. – Я хочу другое. Сейчас папа придет – и скажу.
Света недоуменно посмотрела на сестру.
– Лучше я все скажу, – мужественно начала Зоя, но тут в комнату вошел Аркадий, и Стас заявил с места в карьер:
– Я хочу, чтобы вы усыновили… удочерили Алину. Чтобы она жила у нас.
Он был так сосредоточен на этой мысли, на том, как ее преподнести маме и папе правильней, чтобы они сразу все поняли и согласились, а когда ответственный момент наступил – растерялся и выпалил без всякой дипломатии. И тут же сердце упало: неужели все испортил?
Но отец рассмеялся и попытался взять его на руки:
– Сейчас, сынок, обсудим все проблемы, только давай сначала поздороваемся.
Стас, обиженный тем, что от него отмахнулись, как от ничтожной мухи, начал вырываться, объясняя, что надо поговорить о деле, не откладывая и не теряя время на телячьи нежности:
– Я хочу, чтобы вы взяли к нам Алину!
Аркадий, обиженный тем же самым, поднял брови:
– Что значит “я хочу”? Так разговор не начинают.
– Твой королевич так всегда с людьми разговаривает, – прокомментировала Зоя. – Не замечал, что ли?
– А вот ты сейчас и объяснишь, в чем дело! – повернулся к ней Аркадий. – Нельзя уехать на два дня, сразу что-то случается!
– Ничего страшного, – жена потянула его за локоть на кухню и закрыла за собой дверь. – Зоя мне все уже объяснила. Дело выеденного яйца не стоит: Стасик подружился с маленькой девочкой, у которой нет родителей, только бабушка в больнице. И у него засело в голове, что девочку надо к нам забрать, чтобы он мог с ней играть все время.
– И что теперь? Ерунда какая!
– Да ничего. Очень надо придавать значение. Это же ребенок. Не станем на этом заострять внимание, он и забудет. И потом, зачем было сверкать очами на Зою? Мы-то отдохнули, а у нее, считай, выходные пропали, а завтра на эту почту ни свет ни заря.
Маленькая тихая Света была настолько рациональным человеком, что всегда умела любую склубившуюся в семейной атмосфере проблему, даже самую бесформенную и пугающую, быстро упростить до элементарной схемы: всё это не значит ничего или очень мало, и делать с этим надо вот что и вот что. И схема всегда безотказно действовала, проблема решалась. Аркадий, как правило, сначала не хотел ничего слушать, потом слушал невнимательно, потом внимательно, а в конце, побежденный логикой, в душе радовался, что можно, оказывается, не нервничать и спокойно заниматься запланированными делами. Лавина не накроет. За вычетом эмоций все становилось просто и управляемо.
– Разве это трагедия – то, что мальчик привязался к чужому ребенку? – продолжала Света. – Или это что-то ненормальное? Вот если бы он опять подрался или что-то у кого-то отнял, это был бы серьезный повод бить тревогу. Я, если честно, уже собиралась советоваться насчет этого с психоневрологом… У ребенка должны быть приятели в этом возрасте! И вот проблема решается сама собой: Стасик сам подружился с детишками, пожалел девочку-сироту. Это же нормальная реакция! Я в его возрасте бездомных котят домой тащила…
– Сравнила! – усмехнулся Аркадий. – И что нам теперь? Может, в гости позвать бездомного котенка? Пусть играют?
– Посмотрим.
Они быстро накрыли на стол – Королёвы любили вместе возиться на кухне, оба знали толк в еде и ее приготовлении – и позвали детей, Стаса и Зою. Стас потащился на кухню молча, без всякого радостного оживления, а Зоя вдруг вообще распрощалась:
– Я дома два дня не была. – И совсем обескуражила Аркадия – отказалась от “гонорара”, холодно заявив: – Я могу себе позволить уделить время любимому племяннику. Он у меня единственный. Хотя сам, бедняжка, от своего одиночества страдает.
Главное – не хлопнуть дверью
Стас кинул в угол своей комнаты большую подушку в виде черепахи и уселся на нее. Все рухнуло. Родители не хотят Алину. Они сказали, что она чужая девочка.
Машины, кубики и детали конструкторов сложены в решетчатые пластмассовые корзины и в большой сундук для сокровищ. Разноцветные леговские детальки и человечки свалены кучей на специальном лего-столике. Короче, порядок. Это он так прибрался вчера, чтобы показать родителям свою серьезность и ответственность. Все напрасно.
В комнате всё как всегда, а кажется так пусто, так скучно. Не то что вчера у Насти, когда они носились… Стас прикинул, а понравились бы Алине его игрушки? У него, конечно, нет всяких девчоночьих кукол, но черепаха, на которой он сейчас верхом – неужели не понравилась бы? Или львенок, совсем маленький, он с ним спит. Если бы она тоже захотела с ним спать, он бы отдал.
У него столько всего есть! И все оно теперь кажется неживым, потому что одному играть совсем не хочется. А если Алину увезут насовсем, ему придется всегда вот так всё сидеть, сидеть. Другие дети не такие, как она, они ничего не понимают и сразу на все обижаются, с ними не поиграешь.
Стас не мог отделаться от ощущения, что он должен что-то сделать. Что-то совсем особенное, причем сам, без мамы и без папы, раз они не за него. И поскорее, он сам вчера говорил Зое, что надо поторопиться, что или бабушка выздоровеет и увезет Алину, или кто-нибудь усыновит… удочерит ее, не дожидаясь никакого детского дома. В общем, надо как-то попасть к Алине, пока она не исчезла.
Стас сделал это открытие и обрадовался. Немного тревожило, что все придется делать самому, что никто не поможет. Даже Зойки рядом не будет. Ну, что ж. Мама постоянно твердит, что он должен все делать сам. В Сосновый Бор он доберется, лихорадочно соображал мальчик, он же знает дорогу. И номер автобуса помнит. Но как его там встретит тетя Валя? Конечно, удивится, увидев, что он совсем один. Может, и с Алиной не разрешит встретиться. Потащит назад к маме. Взрослые все заодно.
Да, ведь на автобус нужны деньги. Правда, он маленький, и Зойка ему билет не брала. Но если он поедет один, может, он уже будет не маленький? Наверное, лучше взять билет, чтобы никто не привязался.
Стас достал свою копилку-хрюшку – и его озарило. Деньги! Конечно, это выход! У него там порядочно скопилось. Если все их отдать тете Вале, она наверняка пустит к Алине. Даже обязательно надо отдать – она ухаживала за Алиной все это время, взяла ее к себе, кормила, платье дала. А он точно знает, что за все надо платить. И Алинина бабушка то же самое говорила.
Решено, он отдаст всю копилку, целиком, разбивать ее некогда, а на автобусный билет – на билет, наверное, хватит той красивой десятирублевой монетки с картинками. Зойке дали ее на сдачу, а она ему подарила, потому что ему монетка понравилась. Зойка, конечно, вредная, но не жадная, это точно. Он еще не успел эту денежку положить в свинью.
Повеселевший Стас засунул копилку в рюкзачок, нащупал монету в кармане. Он готов. Мама не услышит, как он уйдет: когда она за компьютером, то слышит разве что телефон, у нее даже на плите всё всегда убегает.
Он открыл входную дверь, стараясь не щелкать замками, и закрыл ее как можно тише.
За все надо платить
Окрыленная Валентина вернулась в дом. Из кухни доносились детские голоса. Уже поднялись! И как вкусно пахнет какао! Кто же это приготовил? Неужели Лиза? Ну да, она – кормит малышек завтраком. Увидела, что мать занята, и проявила инициативу.
“Не буду мешать, – решила Валентина. – Пускай хозяйничает. Может, ей давно хочется что-нибудь самой поделать, на свой вкус. А если я все время на кухне кручусь, то ей и воткнуться некуда”. И потихоньку занялась в прихожей разборкой каких-то вещей.
– …Тогда сама постирай, – убеждала Лиза за дверью. – На белом все пятнышки сразу заметны…
“Это она про панамку, – поняла Валентина. – Неужели согласится?”
Похоже, Алина соглашалась. Она своим тоненьким голоском что-то объясняла Лизе и Насте. Кажется, помимо того, что это был подарок, сделанный бабушкиными руками, панамка представляла еще одну ценность. У девочки это была единственная новая вещь. По словам Алины, и ее платьице, и сандалики, и вообще вся одежда достались от соседей и знакомых.
– У нас совсем нет денег, чтобы покупать, – тихонько созналась она, явно стесняясь своих признаний. – Мы много платили за мамины лекарства.
– И у нас мало денег, – рассудительно отвечала ей Настя. Валентина затаилась. – Ну и что? У меня тоже одежда не вся новая, мне много осталось от Лизы. Младшие всегда донашивают за старшими, и в других семьях тоже. Разве одежда главное? Зато у нас остаются деньги на книжки, – убежденно продолжала она, – и еще мы часто ездим куда-нибудь, где интересно. – Далее последовал рассказ о том, как они побывали в старинной усадьбе неподалеку от дачи. У Валентины отлегло от сердца.
Слышно было, что Алина успокоилась, Лиза вставила, что тем более надо привести в порядок панамку, если она ее так любит, и они дружно прошествовали в ванную. Валентина, чтобы не спугнуть их, осталась пока в прихожей.
В дверь постучали. На пороге стоял вчерашний малыш Стасик, поклонник Алины.
– Здравствуйте. Я к Алине, – сказал он немного напряженным голоском.
– Здравствуй, Стасик, – ответила Валентина, давая ему войти, и выглянула на крыльцо – она ожидала увидеть там Зою. Но Зои не было. – Ты что же, один? Тебя одного к нам отпустили? – не могла она поверить.
Стас молчал. Вся радость от удачного путешествия улетучилась. Уж очень внимательно глядит на него тетя Валя, как будто сама все знает. Тогда он начал с главного. Снял рюкзачок, достал копилку.
– Это вам.
Валентина глядела на него непонимающе.
– За Алину, – пояснил Стас. – Вы о ней заботились. Теперь я буду сам. Я за ней.
– Как за ней?
Мальчик молчал.
– А мама знает, что ты здесь?
Опять нет ответа.
Тетя Валя не обрадовалась копилке, подумал Стас. Надо срочно придумывать что-то еще.
Малыш, кажется, сбежал, подумала Валентина. Надо срочно сообщить его родителям.
Только как это сделать? Кажется, в их доме скоро соберутся все потерявшиеся, заблудившиеся и сбежавшие… Только бы не спугнуть ребенка. Он сам боится собственной смелости, вдруг как припустит – еще догонять придется…
– Проходи в комнату, Стасик, – Валентина старалась говорить как ни в чем не бывало. – Не волнуйся, я позову Алину, и ты нам все расскажешь. А хрюшку свою возьми, а то забудешь.
– Мне нужно к Алине, – объяснил Стас. – Вдруг ее куда-нибудь увезут.
– Алина занята, стирает свою панамку, – сообщила Настя, подходя к ним. – Сейчас они с Лизой придут… Какая у тебя свинка смешная!
– Это вам, – твердо сказал Стас, ставя копилку на стол. – Возьмите. За Алину. – Ничего тут больше не придумаешь, у него больше ничего нет.
– Как за Алину? – удивилась Настя, побренчала свиньей и убедилась, что там монетки.
– Там не только железные денежки, – пояснил Стас. – Там и бумажные есть, и один доллар, и один еврик.
– Мам, он хочет у нас купить Алину? За деньги? Как в “Хижине дяди Тома”? Мы такую книжку читали, – снисходительно объяснила она малышу. – Такое сто лет назад было. Или двести. Ты просто маленький и не понимаешь.
– Нет, Стасик не это имел в виду, – мягко сказала Валентина. – Он благодарен нам за то, что Алина живет у нас, и решил отдать самое дорогое, что у него есть. Потому что она очень ему нравится. Так, Стасик?
– Так, – согласился Стас. Кажется, здесь его понимают.
– А-а, – протянула Настя.
– Всем нравится Алина, все хотят ей помочь, – продолжала Валентина. – Ты же видишь, у нее все уже есть, и еда, и одежда – и можешь спокойно оставить хрюшку у себя.
– Все равно, вы Алине сказки читали, играли с ней, – не сдавался упрямец.
– За это деньги не берут, – удивилась Валентина.
– Берут, – возразил Стас. – Папа всегда дает деньги Зойке, когда она со мной сидит. Он говорит, что за все надо платить.
Валентина растерялась, а Стас вдруг вспомнил, что последний раз Зойка не взяла денег и сказала, что он любимый. И здесь не берут. Что бы это значило?
– Вы любите Алину? – подозрительно спросил мальчик. – Может, вы хотите, чтобы она осталась у вас?
– Я бы очень хотела! – обрадовалась Настя, но тут к ним подошла Алина, без панамки. Темные волнистые волосы красиво обрамляли ее худенькое личико.
– Стасик! Ты пришел играть? – обрадовалась она, потом обвела взглядом лица всех, кто был в комнате, и тревожно спросила: – Что-то случилось? Ты один? Ты тоже потерялся?
В такую минуту – о велосипедике
Аркадий Королёв не сразу понял, о чем кричит ему Света по телефону. Света, которая вообще никогда не кричит. Она упорно спрашивала что-то про милицию – надо туда звонить или не надо. Речь шла о Стасике, который, конечно же, обиделся и теперь ее дурачит, куда-то спрятался и не выходит. Сказав, что не надо милиции, Аркадий сам поехал домой. Он просто не мог поверить, что случилось что-то серьезное. Куда может деться пятилетний карапуз, похожий на медвежонка, из детской комнаты с игрушками?
Но облазив всю свою немаленькую квартиру, Аркадий растерялся. Света, всегда державшая себя в руках, сейчас беспомощно сидела, сцепив пальцы и глядя на него огромными от ужаса глазами, и, кажется, была неспособна выстроить все, как всегда, в логическую цепочку с началом и концом и точными способами, что делать.
Аркадий соображал. В голове проносились киношные сюжеты об украденных детях.
– Ты совсем ничего не слышала? Никто не мог зайти в квартиру? – еще раз спросил он, внимательно осматривая детскую. – Посмотри как следует, все здесь на местах?
– Да нет же, ничего не пропало! – Свете казалось, что муж продолжает терять время и не хочет взять в толк, что ребенок действительно исчез. – При чем тут вещи! Погоди… – Она подошла к приоткрытому шкафу. – Аркаш, его рюкзачок. Он здесь всегда висел. Может, свалился? Нет рюкзака. Гляди, и копилки нет! Она вот тут стояла у него, на почетном месте…
– Примерно об этом я и подумал, – облегченно вздохнул Аркадий. – Копилка и рюкзак! Мальбрук в поход собрался.
Света продолжала смотреть на него безумными непонимающими глазами, и он пояснил:
– Свет, никто его не украл. Он сам сбежал. К той своей девочке. – Уточнил на всякий случай: – А дверь он смог бы отпереть?
Света пожала плечами.
– Конечно. Я его специально тренировала. Мы же с тобой еще обсуждали, что если не дай бог пожар, он должен суметь выбраться из квартиры.
– Всё. Поехали. Звони Зое. Она скажет, где его искать.
– Но Зоя сейчас на работе! Еще ее саму найти нужно!
– Найдем всех, – уверил Аркадий, запирая дверь.
Зоя бодро шагала с полегчавшей сумкой, когда рядом с шумом остановилась темно-синяя королёвская БМВ.
– Зоя, скорее садись! – Из окна выглядывало испуганное лицо Светы. – Стасик пропал!
Выслушивая историю, Зоя хотела гордо вставить насчет того, что у нее-то ребенок ни разу не пропал, не сбежал, не утонул – но пожалела сестру и не стала злорадствовать. Потом все-таки не удержалась:
– Нельзя от вас уйти, сразу что-то случается! – И, понаблюдав, как Аркадий это “съел”, тут же его поддержала: – Конечно, Стасик у Алины! Не плачь, Светка, он стопудово жив и здоров! Сейчас сама убедишься без всякой милиции! Просто вы приучили королевича, что ему всё можно и что он везде первый – и вот результат. Побежал за запретным плодом.
– Чего приучили! – вспылил Аркадий. – Чего плохого – быть первым?
– Тебе – ничего, больше денег заработаешь, – невозмутимо ответила Зоя. – А ребенку это искажает систему ценностей. Я читала “Семью и школу”, ее одни там выписывают, на моем участке. И я почитала, прежде чем в ящик совать. Ребенок начинает ощущать себя центром вселенной, которому все должно принадлежать, в том числе живые люди – девочки, чтобы играть, и родители, чтобы выполнять все капризы, – съязвила она.
– Молчи и показывай дорогу, – приказал Аркадий.
– Жестами, что ли? – насмешливо спросила Зойка. – Теперь налево. И тогда из него посмешище сделал, с велосипедиками! – не унималась она.
Прошлым летом, на Дне города, для детей проводили игры и соревнования, а Королёв был спонсором. Стасик тогда победил в “гонках” на трехколесных велосипедах, его объявили самым молодым чемпионом Белогорска, и больше всего был счастлив и горд отец. До такой степени, что спустя время организовал еще одни соревнования, чтобы сын опять стал чемпионом. И он, конечно, стал. Зоя слышала, как ухмылялись некоторые зрители, считавшие, что все эти победы подстроены. Она тогда горячилась, изо всех сил доказывая Аркадию, что не стоит создавать мальчишке искусственные условия для “побед”, что, столкнувшись с суровой реальностью, он может просто не понять, почему не побеждает, как обычно. А Аркадий кипятился – и сейчас точно так же, как тогда:
– Он честно победил в гонках! Я тебе сто раз говорил! И надо обязательно давать детям возможность проявить себя, потому что побеждать надо учиться! И я считаю, с самых малых лет! Только тогда человек успешно пойдет по жизни!
– …плюя на собственных родителей и стараясь добиться своего любой ценой! – завершила Зоя.
Вконец разъяренный Аркадий уже открыл рот, когда прозвучал голос плачущей Светы:
– Как вы можете! О каких-то велосипедиках – в такую минуту!
Муж и сестра замолчали.
– Вот здесь, не доезжая до раздвоенной сосны, – мрачно проговорила Зоя, вдруг представив, как они будут жить дальше, если сейчас зайдут в этот дом и окажется, что Стаса там нет.
О том же самом, судя по выражениям лиц, подумали и остальные.
Зоя выскочила из машины, едва та остановилась, и без всяких слов помчалась по дорожке, перескакивая через клумбу с осыпающимися пионами и через ступеньки. Она ворвалась в дом, пробежала через комнаты и, увидев Стасика, схватила его в охапку:
– Королевич! Живой!
Отпустила и тут же понеслась назад, крича своим с крыльца:
– Он здесь! Он здесь!