Опубликовано в журнале Новый берег, номер 28, 2010
Евгений Кискевич (1888–1945)
С 1920 жил в Сербии. Учился в Белградском университете (курса не окончил), до Второй мировой войны служил в Управлении государственными монополиями. Один из инициаторов “Книжного кружка молодых русских поэтов, прозаиков и друзей литературы” (1926), после его распада примкнул к кружку “Литературная среда”. В 1944, при освобождении Белграда, арестован органами СМЕРШа 2-го Украинского фронта Красной армии и выдан югославским органам безопасности. Содержался в лагере Баница на окраине Белграда, весной 1945 расстрелян. Его “Собрание стихов. 1923–1928 гг.” отпечатано в 1929 поэтессой Е. Таубер на сербской пишущей машинке в количестве 5–6 экземпляров. Единственный прижизненный сборник – “Стихи о погоде” (1940).
ЭЛЕГИЯ
Я полюбил беседы о погоде,
О родственниках, жалованье, снах.
Ни резким взлетам, ни большой невзгоде
Нет места в наших дружеских речах.
Мы безобидно обо всем толкуем:
Что пишут, как устроиться прочней,
Как сделаться пейзаном, иль буржуем,
И чем заполнить счастье наших дней.
Припоминая важный стих латинский,
Мы радуемся – всё прошло давно,
И также канут Сирин и Ладинский
На вечное, укатанное дно.
Поменьше вечности! Высоким раем
Не совратить наш укрепленный дом,
Мы обволакиваем, обтекаем
Всё острое, опасное кругом,
И просто отмыкаем всякий ларчик:
Шкаф несгораемый, и спальню, и киот,
Наш беженский помятый самоварчик
Покорно подвывает и поет,
Урчит о том, как наше бремя просто,
Когда насыпана над жизнью гать,
Как бодро от купели до погоста
Способны мы по жизни прошагать,
Не позавидовав тем донкихотам,
Что жить хотят на сказочной звезде,
Сражаться, ссориться, служить оплотом.
Смышленые, мы можем жить везде,
Чтоб быть, как все, толкуя о погоде,
О правильной житейской полосе,
О женщинах, о братстве и свободе,
О счастьи быть, как все.