Опубликовано в журнале Новый берег, номер 20, 2008
Глагол fabler или fabloiier, который обозначает “рассказывать частично выдуманную историю”, встречается в старофранцузском языке. Это “стихотворение” должно показаться именно таким, каким оно впервые показалось мне: нелепым. Оно рассказывает о герое художественной литературы, который даже не был написан должным образом, да и сейчас не является таковым; которого я никогда сознательно не придумывал и не желал, но всегда чувствовал, что его лучше (скорее по-шамански, нежели по-христиански) просто утаить, жить, держа его в секрете, нежели явив миру. Стареющая Алесия (Элли) проносится мимо в лохмотьях цвета сумерек, будучи скорее призраком, чем реальностью. По крайней мере, она дала себе имя. Она полагает, что она, среди прочего, бывшая жена дипломата. Постепенно я понимаю по едва уловимым чертам, что она имеет отношение к моей жене Элизабет, которая умерла от рака в первый день марта 1990 года. У Элиз не было любовника-дипломата, она не была ни ботаником, ни членом группы сопротивления, которыми, оказывается, так бы хотелось быть моей мифической героине. Но (как я уже дал понять) Элизабет остается самой настоящей revenante в моей зеленой жизни, вечно неспособной уйти снова и снова. Хотя я знаю, что физически она всего лишь кремированный пепел, для меня она остается настолько живой под своей маской, насколько никогда бы не была в другой реальности.
Je fable.
Как мог я позабыть, спустя так много лет?
Твои капризы, настроенья, внезапные желанья и стремленья,
Ужасные те цепи, которыми твой соответствующий роли муж,
Сковал твою свободу и твой дар,
То, как ступала ты, десятилетия тому назад,
Заставило вдруг просиять и самый полный бред.
Через луга, поляны, горы и обрывы,
Плоды срывая, по ветру плывя, и потонув в весне;
Когда любили мы, как близко льнула ты;
Любовь до крика доводила лихорадка…
Те слезы, ссоры, те дразнящие забавы.
Когда впервые вдруг ты мельком посмотрела
(Взгляни взгляни ах Боже ах взгляни)
Как будто ты должна была быть с ними…
И если б ты или они когда-нибудь существовали.
Когда была ты проницательной, премудрой,
Так выглядела ты и улыбалась чуть заметно,
Когда молящий о твоем доверье, лгал очевидно
И заставлял тебя так хладнокровно ложью ослеплять в ответ.
Та истина непреходящая, которой обладала ты,
Пугала, когда ты была реальна, словно бритва,
Наточенное лезвие, способное и волос перерезать;
Холодное, мужское слишком, сталь сияет слишком
Если бы не было тебя, за этим всем,
Астарта, Нертус, Фрея и блудница…
На что ты пристально глядишь, плечами пожимаешь, отрицаешь это все
И все-таки ты обнажаешь душу:
Горят в аду все времена, и прошлое к чертям,
И “были” не было.
Ты – настоящее. И настоящее – лишь ты.
Посреди сада.
Всегда все эти волны, их шипение и гнев.
Определенный пол к определенному, но не ко всем.
Бог знает, есть дистанции такие,
Что нужно соблюдать; и должен ты свободным оставаться,
И быть разносторонним, и не только лишь эгоистичным “я”.
Когда б я был им, я б остался свыше,
Ведь это лучшее. И если должен ты смотреть, то лучше вниз,
Пусть не с презрением, но просто чтоб быть выше.
Его ты не поймаешь, и оно не будет чем-то;
Они живут вовне всех белых представлений,
Об ожиданье, многости, пространстве, перемене, времени идущем
Я чувствую, спокоен Лайм сегодня, по-октябрьски тих,
В моих глазах, что слабы и туманны, мой расчет
Его “его”, его-сти, что оно благодаря мне получает,
Три эти маленькие девочки так вдохновляют море.
Должно быть, девять им. Купальные костюмы облегают.
Их хохот, игры, старые те игры,
Торжественность и грация…
Порывы ветра, рябь тревожат ли его сознанье?
О, Греция моя, две тысячи и больше лет назад
И ныне, юные Лолиты любви с водою предаются,
В воде хохочущие музы:
И Килверт улыбается, и Кэрролл тоже; только Чарльз,
Он орхидеи и червя не замечает.
Оно подобно паутине, говорят, имеет центр и заостренно вечно
Чтоб каждое неясное дрожание струны почувствовать,
Любую Мелюзину и косматое чудовище… Но не Меня
Ему подобен я, лишен клыков, я просто жду и наблюдаю
И я – душа пустая. И потерян в бесконечной синеве
Лишь на момент я ощущаю целый космос.