Статья
Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 19, 2008
Морозным утром поздней осени 1918 года деревенский священник отец Константин служил, как обычно, литургию. Во время службы он молился о царской семье, расстрелянной в Екатеринбурге. Внезапно группа красноармейцев ворвалась в церковь. Они схватили отца Константина и вытащили его вначале из алтаря, потом из храма. Прихожане бежали вслед за ними и умоляли отпустить священника. Солдаты, не слушая их, расстреляли отца Константина в кустарнике неподалеку от церкви. Состав преступления: критическое высказывание в церкви о революционных методах борьбы и попытка обратить тех прихожан, которые попали под влияние большевистской пропаганды.
Отец Константин – один из многочисленных новомучеников и исповедников Русской православной церкви, канонизированных в августе 2000 года на юбилейном архиерейском соборе. Судьба отца Константина, ставшего жертвой религиозных преследований, не является необычной. Никогда раньше Россия не переживала религиозных гонений такого размаха, как это было в советское время. Никогда раньше за свою более чем 1000-летнюю историю русская церковь не канонизировала так много святых, как в новом 21-м веке. В общей сложности на соборе было канонизировано 1067 человек, а после 2000-го года их список еще пополнился. К ним же надо добавить и всех тех безымянных мучеников, судьбы которых нам неизвестны и информация о которых не сохранилась ни в архивах, ни в устных преданиях.
Собор 2000-го года был кульминацией процесса, начавшегося в 1988 году, когда были канонизированы 9 святых. Этот процесс возродил одну из важных традиций Русской Православной Церкви, находившуюся под спудом в течение 200 лет: канонизацию святых. Девять упомянутых канонизаций вместе с двумя канонизациями 70-х годов были единственными, имевшими место в советское время, но что еще более удивительно – канонизации были редкостью уже за несколько столетий до революции. Церковная реформа Петра Великого, осуществленная в 1721 году, явилась мощным вмешательством в иерархическую структуру Русской Православной Церкви, а также поставила под угрозу традицию канонизации святых. Патриархат был упразднен и заменен Священным Синодом, реальным главой которого был оберпрокурор, назначаемый царем и несший ответственность исключительно перед царем. Церковная реформа была одним из звеньев в стремлении Петра Великого к модернизации государства на западно-европейский (скандинавский) образец. В своих реформах, полностью подчинивших церковь государству, Петр Великий явно вдохновлялся примером немецких и скандинавских протестантских госцерквей. Это отразилось и на количестве новых канонизаций. Святые почти что перестали канонизироваться, и это продолжалось вплоть до эпохи правления Николая II, когда произошло несколько – но все-таки больше, чем за прошедшие 200 лет вместе взятых – канонизаций. Но зато эти два столетия “произвели” немало святых. Большая часть святых, канонизированных в 1988 году, относится именно к 18-му и 19-му векам, например старец Амвросий Оптинский (1812-1891), а также епископы Феофан Затворник (1815-1894) и Игнатий Брянчанинов (1807-1867), двое последних написали много богословских сочинений, рассчитанных на широкую публику. Они переиздаются сегодня большими тиражами. Другие канонизированные святые были историческими фигурами средневековья, как, например, князь Димитрий Донской (1350-1389) и иконописцы Андрей Рублев (1360 — первая половина 15-го века) и Максим Грек (1470-1556). Общим для этих святых является то, что они не были “опасны” для советской власти. Все они умерли задолго до революции 1917-го года и поэтому не могли направить мысль на преступления, совершенные советским государством.
Но изменения общественной и религиозной жизни во все более распадающемся советском обществе происходили быстрым темпом. В 1989 году, впервые за всю историю Русской православной Церкви, созрело время создать Комиссию по канонизации святых, которую возглавил владыка Ювеналий, митрополит Коломенский. Все большая открытость во времена горбачевской гласности сделала возможной канонизацию святых и мучеников, умерших в советское время. Пришло время канонизировать первого за последние 200 лет Патриарха всея Руси, патриарха Тихона (1865-1925). Хотя он умер не в результате прямых репрессий со стороны советского государства, не как мученик, но как святой исповедник. Он жил в заточении в Донском монастыре в Москве чуть больше года (1922-1923), но не был убит новым режимом. Очевидно, только лишь потому, что Великобритания поставила условие Советскому Союзу: если патриарх не будет освобожден, это усложнит нормализацию дипломатических отношений между двумя странами. В 1989 году еще не созрело время для сведения счетов с советским прошлым, что неизбежно последовало бы при канонизации святых, погибших в результате репрессий со стороны режима. Но как случилось, что в России, имевшей в течение 200 лет Синод как высшую церковную инстанцию, опять появился патриарх?
Решение о восстановлении патриаршества в Русской Православной Церкви было принято на всероссийском соборе, состоявшемся в 1917-18 гг. Его подготовка началась еще в 1905 году, но возможность проведения возникла только после февральской революции, когда церковь формально отделилась от государства и получила возможность самостоятельно решать свои внутренние дела (ситуация, длившаяся очень недолго). Потом пришла октябрьская революция, и собор происходил на кровавом фоне революции и гражданской войны. Поэтому на соборе было среди прочего принято решение о восстановлении патриархата, поскольку патриарх мог стать естественной объединяющей фигурой в то тревожное, неспокойное время. Патриархом был назначен ранее упомянутый Тихон (Беллавин). Этот период Российской и церковной истории, начавшийся революцией 1917 года, сам патриарх Тихон охарактеризовал так:
“Никто не чувствует себя в безопасности; все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертью, часто без всякого следствия и суда, даже без упрощенного (…) суда. (…)
Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чем невинных, а просто по огульному обвинению в какой-то расплывчатой и неопределенной “контрреволюционности”. Бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего предсмертного утешения – напутствия Святыми Тайнами, а тела убитых не выдаются родственникам для христианского погребения…”
(Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых: 114).
Не существует никакой статистики о том, сколько точно людей умерло в России в 20-м веке в результате советской антирелигиозной политики, но речь идет о сотнях тысяч. Большая часть духовенства была сослана в лагеря или убита, простые верующие тоже не избегли преследований. Было несколько волн в религиозных преследованиях, каждый период со своей “тактикой”. Преследования начались вскоре после революции. В январе 1918 года был убит митрополит киевский Владимир, и в течение следующего года той же участи подверглись как минимум 19 епископов и 100 священников. После окончания гражданской войны, в 1920 году, более чем 12.000 простых верующих и несколько тысяч священников и монахов были убиты за свою веру. Ленин писал Молотову в 1922 году:
“Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше”. (Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых: 117).
Вначале Ленин представлял себе, под влиянием Маркса, что церковь автоматически исчезнет, если отнять у нее материальную базу. Поэтому была приведена в действие грандиозная акция по конфискации церковного имущества. Церкви закрывались, иконы и Евангелия сжигались. Количество верующих между тем не сокращалось, и, когда в 1921-22 годах стало ясно, что тактика не удалась, Ленин попробовал другие методы. Всем религиям, кроме православия, оказывалось покровительство, и при государственной поддержке была основана альтернативная православная церковь – “Живая церковь”. Тем самым государство попыталось создать раскол внутри церкви. “Живая церковь”, однако, так никогда и не завоевала доверие народа и была распущена в течение 30-х годов.
Впрочем, обстановка 20-х годов во времена НЭПа (Новой Экономической Политики) была относительно свободной. По сравнению с тем, что было потом, государство выказывало некую терпимость по отношению к культурному и религиозному плюрализму. Свертывание НЭПа в 1928 году открыло следующую фазу в советской антирелигиозной политике, когда любой религии была объявлена открытая война.
Новый закон Сталина о религиях утвердил эту новую линию. Закон объявлял преступлением распространять религию и проповедовать в храме, раздавать религиозную литературу и каким-либо образом выступать против атеизма (последнее запрещение существовало в действительности уже со времен революции). Статистика о закрытии церквей советской комиссии по культам ясно говорит: до революции существовало 72.936 православных церквей, из них в 1936 году действовало 20.665. В конце 1939 года осталось только около 100-300 действующих церквей (не включая церкви и монастыри, находившиеся на присоединенных украинских и белорусских территориях).
В 30-х годах наступила большая волна чисток. Жертвы были во всех слоях общества: среди духовенства, интеллигенции, крестьян и военнослужащих. Миллионы людей были убиты. Епископы, священники, монахи и простые верующие отправлялись непрерывным потоком в лагеря или уничтожались прямо на месте. Западной Европе было в это время не до того – позиции Гитлера укреплялись, надвигалась угроза новой мировой войны.
Во время и после войны Сталин вел более примирительную политику по отношению к Церкви, но с хрущевской антирелигиозной кампанией обстановка снова ухудшилась. Методы были, однако, не такими брутальными, как в 20-30 годах. Советское общество хотело показать внешнему миру, что в Советском Союзе была религиозная свобода. Среди новых методов государства была попытка разрушить церковь изнутри. Священники лишались права и возможности выполнять свое предназначение, за исключением богослужений (“отправлять культ”, как это называлось по-советски). И это, однако, не без оговорок: священникам не позволялось начинать богослужение в присутствии детей, им не позволялось причащать малолетних и пользоваться помощью прислужников. Государственный Совет по делам религий и Совет по делам Русской Православной Церкви последовательно и на основе закона внедряли своих людей в церковь в качестве старост, приходских секретарей и казначеев. Многие храмы, возвращенные Церкви во время войны, были вновь отняты, атеисты-активисты пытались убедить верующих в том, что они “заблуждаются”, а в лагерях по-прежнему отбывали срок многие священники и отдельные епископы. Духовные семинарии и монастыри тоже пострадали во время хрущевской кампании. Молодежь посредством хитро придуманных препятствий не допускалась к поступлению в семинарии, и количество семинарий и монастырей сильно сократилось: если в начале 50-х в Советском Союзе было 90 монастырей, то в середине 50-х осталось только 17.
Обстановка для Церкви стала немного легче с уходом Хрущева в 1964 году, но по-прежнему периодически устраивались антирелигиозные кампании, особенно во времена Черненко (вероятно, по инициативе Горбачева, игравшего в то время руководящую идеологическую роль в партии). Последняя антирелигиозная кампания развернулась в 1986 году. После чего Горбачеву стало ясно, что ресурсы для дальнейшей атеистической агитации были исчерпаны, поэтому празднование тысячелетия Русской Православной Церкви государство использовало как возможность продемонстрировать всему миру, что Советский Союз – страна, характеризующаяся терпимостью по отношению к религии.
После развала Советского Союза не осталось препятствий для канонизации святых, чья жизнь и кончина могли скомпрометировать советское государство. В 1992 впервые была канонизирована прямая жертва насилия со стороны режима: Княгиня Елизавета из семьи Романовых, которая живой, с завязанными глазами, была сброшена в шахту. В течение 1990-х годов последовали и другие канонизации, которые в советское время были бы глубоко спорными, а в 2000-м году были, наконец, канонизированы те 1067 святых и мучеников, из которых около 800 были новомучениками. Особо спорной канонизацией была канонизация Царя Николая II и его семьи. Вся его жизнь была хорошо документирована, в том числе его ошибки и недостатки как Царя, на которых критики фокусировали свое внимание. Другие же уже в течение многих лет почитали его как святого. Царская семья была канонизирована не как мученики, но как страстотерпцы, наподобие Бориса и Глеба, первых русских святых.
Можно спросить: все ли православные христиане, убитые в советское время, были определенно мучениками или святыми? Глава комиссии по канонизации святых, митрополит Ювеналий, ответил на этот вопрос в своем докладе, прочитанном им в декабре 1995 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви:
“Новомученики Российские, подобно древним мученикам, пострадали за Христа: но в то же время было бы существенным упрощением реальной церковной жизни проводить полную аналогию между обстоятельствами, в которых совершали подвиги древние мученики и мученики ХХ века. Главное различие тут заключается в том, что в языческой Римской империи Церковь была вне закона и уже сама принадлежность к ней каралась смертной казнью на юридических основаниях, а отречение обвиняемого в принадлежности к Церкви сохраняло вероотступнику жизнь и возвращало ему свободу.
Российские новомученики, как правило, не стояли перед таким классическим ясным выбором. Их убивали без суда, а когда приговаривали к смерти по суду, то чаще всего предъявляли обвинения, прямым образом не связанные с исповеданием ими Христа; а в пору массовых гонений 30-х годов даже и отречение от христианской веры со стороны епископа, клирика или мирянина едва ли было способно избавить жертву репрессий от расправы. Поэтому было бы неправомерно всех погибших в ту пору не только мирян, но даже и священнослужителей считать мучениками только на основании самого факта их убийства. Для канонизации безусловно требуется серьезное исследование обстоятельств и смерти и жизни пострадавших”. (Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых: 172).
Существуют критерии для канонизации святых, которые должны быть выполнены, чтобы канонизация состоялась. Критерии созданы для того, чтобы воспрепятствовать поклонению неподобающим личностям.
Прежде всего необходимо документировать, что святые вели праведный образ жизни как православные христиане и что они почитаются народом как святые. Часто тела святых бывают нетленными, и часто можно документировать, что святые или при жизни, или через свои святые мощи совершали чудеса. История жизни и подвиги святого должны быть в соответствии со Священным Писанием и Священным Преданием, и во всех случаях тщательно исследуется связь святого с церковью. В древней церкви канонизация происходила более спонтанно с исходным пунктом в народном почитании святых. Вскоре после смерти святого служилась литургия на месте его захоронения. И сегодня святые канонизируются в результате народного почитания, но не без предварительного исследования истории их жизни.
Судьбы многих святых сегодня стали известны в большой степени благодаря работе отдельных лиц.
Особенно большой вклад в развитие методов исследования истории жизни святых внес игумен Дамаскин (Орловский). Уже в конце 70-х годов вокруг него собралась группа исследователей, технических помощников и добровольцев. Под его руководством они начали собирать свидетельства об исповедниках и мучениках по всей России и Советскому Союзу. Многие из собранных ими свидетельств относятся к событиям преследований в 20-30 годы, очевидцы которых на сегодня уже умерли. Так что благодаря работе этой группы свидетельства были собраны очень своевременно. В 70-е годы было невозможно работать с государственными или другими официальными архивами, поэтому работа концентрировалась на собирании свидетельств. По благословению патриарха Алексия II рабочая группа отца Дамаскина стала фондом “Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви”. Отец Дамаскин по-прежнему является руководителем фонда, одновременно с этим в 1997 году он стал членом Комиссии по канонизации святых. Большая часть канонизаций, имевших место в 2000-м году, была совершена на основании материалов, собранных фондом за многие годы. Начиная с 1990 года стало возможным вовлечь в проводимую работу архивы, а в 1991 году можно было начать работу с архивами КГБ. Были использованы и другие архивы, в т.ч. архивы ЧК, НКВД и ФСБ. Фонд исследовал также материалы прессы тех лет и обработал многие частные архивы, собранные людьми, которые знали, что эта информация имеет большую ценность и в один прекрасный день будет востребована.
Вопреки неутомимой работе фонда, комиссии и других лиц карта Российских святых далека от завершения. Канонизация мучеников и исповедников не остановилась на 2000-м году. Ведутся дальнейшие исследования человеческих судеб 20-го века. Некоторые из этих исследований могут вылиться в канонизацию нового исповедника или мученика.
Перевод с датского Ольги Зориной