Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 15, 2007
Хроника восхождения
Издательство “Меркурий” (Париж) выпустило книгу Леонида Билунова “Три жизни”, ради чего, по-видимому, и было создано, поскольку иных изданий за ним пока не числится. Нам представляется более естественным издать эту книгу в серии ЖЗЛ, поскольку главный персонаж её является человеком замечательным, подлинным героем нашей постсоветской эпохи. “Какое время на дворе – таков мессия”, — как писал Андрей Вознесенский.
Роман-хроника Леоенида Билунова написан от лица автора, характеристику которого предваряют статьи из газет, описывающие с разными степенями пристрастия жизненный путь Леонида Билунова по кличке Лёня-Макинтош — крестного отца русской мафии, криминального авторитета, который провел в общей сложности не меньше 15 лет в советских лагерях и тюрьмах. Но личность автора всегда остаётся за полями книги, поскольку биография отчуждается от автора, как только он наносит на бумагу букву “я”. Тем более это относится к биографии беллетризованной, в которой художественная форма неизбежно искажает фактографическую основу повествования. Та исповедальность, которую предполагает эта форма повествования, вызывает сомнения, поскольку исповедь есть таинство, а исповедь публичная, введённая в обиход Львом Николаевичем, рассчитана не на покаяние, а на общественное одобрение. И этой цели книга Леонида Билунова достигает, поскольку её герой — разбойник, который берёт весь риск профессии на себя, превыше всего ценит дружбу и стоит за друзей насмерть — по-человечески много привлекательнее финансового или политического убийцы за письменным столом, отгороженного от своих жертв стеной охраны.
И, хотя советская власть подарила миру огромную лагерную литературу, книга Леонида Билунова выделяется из этого ряда, как потрясающее свидетельство человеческой стойкости. Тюремная жизнь, вышелушивающая человека до ядра, до подноготной сути, всегда привлекала художников, как сфера наиболее внятного проявления нравственных основ человека. Книга “Три жизни” позволяет проследить становление несгибаемого характера в экстремальных условиях советской каторги. Герой произведения обладает тем генетически обусловленным чувством собственного достоинства – чести, говоря проще, – которое не даёт ему вписаться в советскую жизнь, чья задача на всех её уровнях всегда состояла в том, чтобы сломить духовную личность человека, унизить его до добровольного рабства. Героя книги, с 14-ти лет брошенного в пыточную машину советской пенитенциарной системы, спасло нравственное стремление “остаться здесь человеком, не превратиться в животное”.
Мир был бы иным, если бы каждый мог поставить эти слова эпиграфом к собственной жизни.
Галерея образов благородного разбойника, традиционного персонажа европейской культуры – от Жана Вальжана, идеала детства героя повествования, до Крёстного отца, на котором воспитывались нынешние поколения, – пополнился образом отверженного русского героя, спасающего детей из горящего автобуса.
Не станем касаться событийной канвы этого произведения, его богатейшая фабула: погони, облавы, автоматные очереди, взрывающиеся автомобили, драки и убийства — является иллюстрацией расхожей мысли о том, что жизнь гангстера занимательнее психологической драмы.
Русская трагедия мальчика, брошенного в застенок, развёртывается вполне в духе французской беллетристики. Несгибаемая воля героя “Трёх жизней” подняла его со дна жизни к вершинам преуспевания, сделав респектабельным парижским бизнесменом. Судьба его напоминает историю одного из предков художника Василия Кандинского, свирепого сибирского разбойника, окончившего жизнь коммерции советником и почётным гражданином Иркутска.
Подобное развитие романа-хроники обусловлено системой ценностей автора, стремлением создать личный рай на земле. Духовным идеалом, высшим духовным подвигом исторической России было монашеское сподвижничество, которое пережило советские годы и воплощено в “Трёх жизнях” образом “покутника”, кающегося грешника, безвинно погибшего в советском концлагере. Такого духовного величия герою книги, в отличие от Кудеяра-атамана, не дано. Связи его с исторической Россией были оборваны, он не знал ни деда, ни отца, погубленных советской властью. Детство героя – первый этап формирования личности – прошло в неком “спортивном интернате” под кураторством КГБ, где загодя готовили будущих профессиональных убийц для спецопераций. Человек атеистического мира сего, он воспринял идеалы сформировавшего его советского и постсоветского мира, которые наиболее полно воплощены в обладании Мерседесом (с Большой буквы , модель 280, цвет мокрого асфальта), что роднит героя с прочими властителями мира сего – от бывшего министра обороны, прозывавшегося “Пашей-мерседесом”, до финансовых тузов нашего времени, на крышевании которых и строилось сказочное благосостояние героя “Трёх жизней”.
В русской традиции каждая большая книга есть свидетельство автора о Боге, и книга Леонида Билунова – не исключение. Мысль о Боге стучала в сердце его героя в те мгновения, когда таяла грань, отделяющая от гибели, Он воплощался для него в чудесном спасении из смертной реальности.
Да Хранит Господь каждого, отстаивающего образ человеческий!
Язык книги “Три жизни” прост и в своей простоте необычайно выразителен, некоторые строки её можно внести в реестр афоризмов. Она приоткрывает читателю огромную, прозваниваемую сеть криминальных отношений, “многодонную жизнь вне закона”, связавшую все уровни нашего общества. Многочисленные её персонажи: заключённые и охрана, бандиты и банкиры – есть срез современной России, её главные действующие персонажи. Неподкупная точность описания подонных событий современной российской жизни делает книгу Леонида Билунова явлением общественным.
“Мне всегда казалось, что в моей земле скрывается много сокровищ. Позже я понял, что сокровище было одно – сама она”, — пишет Леонид Билунов.
Да, много чудес произрастает и произрастёт ещё на русской почве!
Андрей Назаров