Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 9, 2005
Используйте силу свою.
Мы гости со стороны.
Вы бьете по острию.
Я гвоздь от иной стены.
Мне спину согнули дугой,
по шляпку вбили вовнутрь.
Я гвоздь от стены другой.
Слабо вам перевернуть?!
Битый ноготь черней, чем деготь —
боязно глаз впереть.
Назад невозможно дергать.
Невозможно — вперед.
Вы сами в крови. Всё испортив,
ошибся конторский вождь.
Сияет стена напротив —
та, от которой я гвоздь.
Я выпрямлюсь. Я найду.
Мы гости иной страны.
По шляпку в тебя войду —
я гвоздь от твоей стены.
2005
***
Я писал Треугольную грушу,
для своей страны непристоен.
Миллионам открыла душу
треугольная
Sharon Stone.
Стала барышня хулиганкою,
нам мигает, не арестован,
с бесшабашною элегантностью
▼-чек Шарон Стоун.
Над врагами и над околицей,
в знак протеста,
что показывает раскольница,
сжав двуперстье?
На запястье часы золотые,
а в руках ее НОСТАЛЬГИЯ.
Слезы исповеди Нагорной.
Тайны горничных телефонные.
Вальс Ростовой стал
Вальс-бостоном.
Шарф насилья —
псалмом Христовым.
Аллергия у нас на плаксивость.
Террористка вместо пластида
ищет истину на простынках
— шрам со стоном! —
всё базируется на инстинкте
SHARON STONE.
(Что любитель пивка “Трехгорного”
звал “пистоном”.)
Фестивальные поцелуи
превращаются в процедуры.
Почему инстинктивный обжиг
застим
хохмой?
Сдох от слез гениальный ежик
Дастин
Хофман.
Почему мы вхаляву предали
на колясочке
Рэя Бредбери?
Раскрасневшаяся Шарон Стоун,
с любопытством,
как будто школьница,
чмокнув автора
моветонного,
прочитала стихи
прикольные, —
смерти лунную аллегорию…
ОБЪЕГОРИЛА ЧАЙКА ТРИГОРИНА
Бог глядит
из ушка игольного
треугольничка
SHARON STONE.
Зацелованный старый клоун,
что за мысли в мозгу моем брезжили:
ХОРОШО, ЧТО МЫ ВСЕ НЕ БРЕЖНЕВЫ.
2004
Море
Море — бескрайнее, как китайцы.
Когда ж заболит,
то вдруг начинает камнями кидаться.
Антиглобалист!
Жмурится море целыми днями,
а то сразу в слезы
и начинает швыряться камнями.
Ну, китаёзы!
2004
Смущал он, получив “Триумф”,
блатною шапочкой ликвидов
наполеоновский треух.
Бывалый зэк, свистя Вертинского,
знал, что прогресс реакционен,
за пазухою с четвертинкою
был празднично эрекционен.
На сердце ссадины найдут его.
Стыдил он критика надутого:
мол, муж большого прилежания
и ма-алого дарования.
Бледнели Брежневы и Сусловы,
когда, загадочней хасидов,
за правду сексуальным сусликом
под свист выскакивал Давыдов.
Не залезал он в телеящики.
Мне нашу жизнь собой являл.
И клинышек его тельняшки
звенел, как клавиша цимбал.
Вне своры был, с билетом волчьим.
Он верил в жизни торжество.
Жизнь поступила с ним, как сволочь,
когда покинула его.
2004
Памяти Алексея Хвостенко
Пост-трупы звезд.
Отрубился Хвост.
Прохвосты пишут про Хвоста.
Ворчит святая простота
из-под хвоста.
Звезда чиста.
Прошу Христа
понять Хвоста…
Бомж музыки, над площадью Восста…
ты, вроде пешеходного моста,
пылишь над нами, в дырках как бигудь…
Забудь.
Прости короткой жизни муть.
Мети бородкой Млечный путь.
2004
Вамп-2
Вы — вампы,
с утра несчастные банты,
крутые, как ртутные лампы,
Лолиты и Иоланты,
пиявки а-ля Вивальди —
вам кровь живую подайте! —
пить просят больные гланды
Веласкесовой инфанты.
Мне в птицах шприцы чуются —
вы — вампы,
беззащитные чудища,
трансплантирующие таланты.
Идея
смеялась и плакала,
рожденная кистью Ван Дейка,
сейчас обернулась вурдракулой,
Вандеей.
Вы — вампы…
У всех мобильники!
Всё больше неестественного,
искусственного.
Автомобильный
нерест летит из Кунцево.
С обочин мигают, как лампочки,
озабоченные вурдавалочки.
Мы все дерём у Монтеня,
устали от террора.
Но вторая материя
хочет крови от первой.
Примешивая к лаванде
веселящийся газ,
василевские ванды
доносили на нас.
Вампилова утопили.
По-английски “болото” — “вамп”.
Вурдалагерная Россия,
ты теперь обоюдный вамп.
Озы сбросят наркозы,
наркотический ямб
оставит следы на коже.
Я — вамп.
Я жизнь сосу из читателей,
черепок кровеня.
Но Мадонне Констабиле
не прожить без меня.
Моей донорской кровью
помогая десанту,
жизнь вторую открою
я Марселю Дюшампу.
Катерининская береза
тронет бедрами — и мне амба.
По-родственному разберемся.
Мы — вампы.
2005