Стихи
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 8, 2005
Квадрат Малевича – письмо.
Конверта непроглядно дно.
Но вскрыть его нам не дано.
Нельзя читать чужие письма,
Хоть написал его давно,
Зашифровав столь необычно,
Уставший мастер. Все равно
Ему, что вовсе непривычно
Для всех скупое полотно,
И для кого-то прозаично.
В нем, как в отчаянье – черно.
Квадрат – решенье и статичность.
Как будто было сожжено,
Что было домом… Ставит личность
Геометричное пятно,
Как точку, с веком заодно.
***
Земной огонь во мне горел,
Наследуя огонь небесный.
И крик в невидимый предел
Летел, как со скалы отвесной.
Забыв про берег и волну,
Кляла стихию возвращенья.
И отгоняла мысль одну:
Возврат – не значит всепрощенье.
Даль надо мной имела власть,
И якорная цепь звенела.
Торжественно в морскую пасть
Спускаясь, солнце пламенело.
Друг книгу ветхую листал,
Не видя красоты заката.
А горизонт огонь глотал,
Как наше чувство, без возврата.
***
Пламя в печи на меня ворчит,
Всполохом носится.
За огородами кто-то кричит,
Поезд проносится…
Лучше собаку пойду отвяжу –
Сторожевую.
Снова в трюмо на себя погляжу,
Как на живую.
Тень промелькнула на голой стене –
В угол не прячется.
Но “на войне как на войне” —
Не плачется.
***
И я как врага полюбила
Того, кто единственным был.
За то – что его победила,
За то – что меня полюбил!
***
Скорый поезд прорвал темноту.
Одинокий сошел человек.
Поезд снова завел: “Та-та-ту…” —
Он заездил пластинку за век.
И, сжигая свою маяту,
Человек закурил у моста.
Стук твердил, что он выбрал не ту,
А вот та была – Та (та-та-та…)…
Высветляя в потемках мечту,
Пролетает шальная звезда.
Скорый поезд свистит в глухоту
И его обгоняет судьба.
Часы с кукушкой
Домик кукушки,
Гири на длинной цепи.
Время в ловушке.
Время стремится уйти.
Мертвая птица
Смеет о жизни кричать.
Годы-страницы
Ночи скрепила печать.
Мысли ночные
В круглые даты легли.
Птицы живые
Где-то смолкают вдали.
Бедное сердце
Ходит с утра ходуном.
Хлопнула дверца…
Вечная ночь за окном.
***
Понимаю теперь, что случилось со мною –
То усталого опыта зрело зерно.
Время мерно свернулось улиткой речною
И вечерние тени легли на окно.
Старый тополь к утру на столе прорастает
Сквозь открытую книгу, тугой переплет,
Словно тонкими ветками строки стирает,
А ведь сам в этой книге веками живет.