Миниатюра
Опубликовано в журнале Новый берег, номер 5, 2004
Приставал Дед к Бабке – давай сделаем Колобка, ну, давай сделаем.
И сделали.
Но, как говорится, в семье не без урода…
Рано ушёл из родного дома Колобок, даже восемь классов не окончил.
Катался где ни попадя, ночевал то на вокзалах, то в подвалах вместе с такими же колобками и повстречал Зайца, “косившего” от армии. Скоро подружились, но так же скоро и разошлись: то ли зелень не поделили, то ли капусту – разругались в пух и прах. Остался Колобок один…. У Зайца научился он убегать от врагов, а больше и нечему. Почерствел Колобок от превратностей судьбы и о Бабке с Дедом уже не вспоминал, хотя поначалу часто во сне снились то бабкина сметана, то дедов мёд…
После Зайца покатился Колобок дальше по наклонной плоскости, и на дороге приглянулся он Волку, не без взаимности, конечно. С Серым было весело и по кабакам с козами шататься, и в деле свой кусок зубами рвать. Хотя какие у Колобка зубы? Так, молочные, да и прикус неправильный…. А расстались они из-за того, что Волк, когда выпьет, борзеть начинал и Колобка вместо шара на бильярде кием гонял.
Спустя короткое время в одной малине познакомился он с Медведем. Стали они на пару рога обламывать, а потом в медвежьей берлоге отлёживаться. Но и с Медведем Колобок не смог долго корешиться – не то что “без рук, без ног”, жизни впору можно было лишиться. Укатил забуревший Глобус, как его прозвал Медведь, а на деньги, полученные за сданные рога, прибарахлился, купил квартиру-трёшку и тачку-бмвушку.
И тут повстречал он Лису – интеркрасу…. И вроде уже почерствел и заматерел, а в самой серёдке, видать, мякиш всё же остался – влюбился Колобок… И так его развезло, что даже о Бабке с Дедом вспомнил – хотел их с Лисой познакомить, да Лиса его и отговорила – старые они, не поймут наших отношений… Хитрая она была, корыстная и жадная, хотя всё это очень умело скрывала под красивым густым мехом.
Не любила она Колобка. А когда через год стянула рыжая плутовка и квартиру, и машину, и счёт на предъявителя, то растоптала Колобка в панировочные сухари, да так и оставила на асфальте — на съедение воробьям…