Опубликовано в журнале Арион, номер 1, 2018
* * *
начни вводить свои войска
и выводить войска
повсюду здесь печаль-тоска
кому она близка?
в окне рассвет-закат-рассвет
не раз не два воспет
но как сказал один поэт
пора оставить след
следы ботинок сапогов
на родине снегов
и вот уже не до следов
ни до каких стихов
простимся на передовой
осеннею порой
а что стою перед тобой
так это не впервой
* * *
молодость смеется на морозе,
старость шею кутает в кашне,
в секонд-хендах роется в привозе,
вечер отдает презренной прозе,
обживает страшное во сне.
вот очков надломленная дужка,
кот плешивый, свитер шерстяной
и для друга рядом раскладушка.
старость не стоит и равнодушно
молодость обходит стороной.
ПОХОРОННЫЙ БЛЮЗ
(из Уистена Одена)
останови часы, забудь про телефон,
дай псу сочнее кость, и пусть уймется он,
пусть не звучит рояль и стихнет барабан,
и пусть выносят гроб, и пусть аэроплан
мятущийся, помочь не в силах тишине,
чтоб знали все, «он мертв» начертит в вышине.
пусть голубь в пух и прах свою запрячет грусть,
не сносит черный цвет регулировщик пусть.
он был мой север, юг, восток и запад мой,
и шестидневный труд, и славный выходной,
и ночь моя, и день, и вот, его обняв,
я думал, быть любви всегда, но был неправ.
на что теперь смотреть? считай, что я незряч.
все звезды погаси, луну и солнце спрячь,
сотри леса, моря на миллиарды лет,
отныне ничего хорошего в них нет.
* * *
это запах оседлости,
бархатный запах трав,
это в старости в целости,
молодость закопав.
это в сумерках Сенека
пишет тебе письмо,
это мерзость из телека —
лишь бы узнать число.
это вечности кузницу
здравнице предпочесть,
это выйти на улицу
и на скамейку сесть.
* * *
как буднично все это происходит —
все эти люди, хлопоты, венки,
а ты не в черном и не по погоде,
да ты с ним бегал наперегонки!
а помнишь, в глубине чужого сада
играли в прятки, ели виноград…
теперь не плачь, по правилам не надо,
он спрятался, и ты не виноват.
* * *
будешь раздет, разут,
вынут и повезут,
и далеко задвинут.
слишком ты был раздут,
слишком твой рот разинут.
а за твоей спиной
холод и мрак стеной,
что глубиной манили
мертвенной, костяной,
словно ты жил в могиле.
если бы не она,
стройно оголена,
ты бы ушел отсюда.
это не слабина,
а ко всему остуда.
но отвезут в уют,
вколют, вотрут, вольют,
крови возьмут бесплатно.
может быть, не убьют,
а не убьют — и ладно.
* * *
Юрию Рыдкину
если в верхних слоях атмосферы
одинокие твари летят,
здесь на дачном столе из фанеры
два стопарика, сало, салат.
это все нам досталось до срока,
и когда он настанет, Бог весть,
но уже прилетала сорока,
душу вынула, нет бы поесть.
холодила и в воду глядела,
а потом помавала крылом,
это песенка, это полдела,
но не дело в прогнозе кривом.
нам положено счастье без меры
и уверенность как результат.
в запредельных слоях атмосферы
одинокие твари летят.
* * *
шесть соток фамильного сада
луна освещает, но мне
немного, по совести, надо,
и этого хватит вполне.
сидеть на ступенях веранды,
смотреть, как сгущаются: тьма,
и жизнь, и ее варианты,
и прочие игры ума.