* * *
Будто бы дьяк кадит —
Дым в небесах. Закат.
— Стой, ты куда! Погоди!
Глянь-ка, сними облака, —

Местный юродивый мне
Крикнул: «Вон Бог! С Ним мы
Вроде как наравне.
Ты облака сними.

Миг — и рассыплются». Я ж
Долго ищу телефон.
Хмурится остров Свияжск.
Небо меняет фон.

И раздвигая закат,
В дыме фабричных труб,
Я все входил в облака
Будто бы в воду по грудь.

* * *
Выйдешь в полдень (как в космос открытый
шел Леонов), хрустит снежный наст.
И стоишь, и дымишь «Орбитой»,
улыбаешься, космонавт.

У киоска, где свежая пресса,
попрошайка с разбитым лицом
покурил и как будто согрелся.
Выпуская кольцо

с облегченьем, как после экзамена
по научному атеизму,
вдруг увидел другими глазами
смысл жизни.

* * *
Будто бы кто меня за руку взял.
Словно окликнул.
Вот я иду за ручей, где лоза,
Скрипнув калиткой.

Там, где с тобою на санках зимой
Ехали с горки,
Вьется тропинка — ах, Боже ты мой!
Серою коркой

Нынче покрыт тот уснувший ручей.
Уж-то навеки?
Кто же окликнул меня и зачем?
В кои-то веки

Выбрался в тишь без тебя, в синеву
Над облаками,
Чтоб ты во сне меня, как наяву,
Вновь окликала?

* * *
Запах лета в цветении липы.
В дом оставлю незапертой дверь.
Ты придешь без сомнения, ибо
На ловца по пословице зверь.

Ты придешь. Заскрипят половицы.
Занавеску качнет на окне.
Знаешь, мы даже до половины
Не дошли, понимаешь ты? Не…