Опубликовано в журнале Арион, номер 4, 2016
Андрей Болдырев
* * *
Опомнишься — и станет жутко:
куда набитая маршрутка
меня с утра везет? —
Господь велел блюсти субботу,
а я вот еду на работу,
во весь зевая рот.
Все как один — селедки в бочке.
Дойдя до ручки, нет, до точки
кипения, народ
усердно трудится локтями:
и старику, и вон той даме —
перепадет.
Локальный ад, не видно света
за тонировкой. Жарит лето.
И, старый черт,
водила слушает «Бутырку»,
и лезешь к выходу (= в бутылку)
вперед.
Оставь надежду, всяк входящий
сюда писатель: не обрящешь
ни гимнов тут, ни од.
Стоишь в натоптанных кроссовках,
а на конечной остановке —
апостол Петр.
Олег Клишин
* * *
Мы зыряне — в красной книге
прописавшийся народ.
Путеводные кичиги,
первобытной жизни ход.
Юрты, нарты, гурт олений,
черной проруби проем.
Не отбрасывая тени,
в ночь полярную идем.
По снегам, через торосы
сквозь несметные года,
чтоб увидеть лик раскосый
в бирюзовой глыбе льда,
что хранится, как преданье
рода — вне календаря,
в белом северном сиянье,
словно чистый спирт горя.
Там нас ждет, оберегаем
синим светом вечных звезд,
пегий пес, бегущий краем
моря, мокрого от слез.
Александр Макаров-Кротков
* * *
вот ведь
подумалось
* * *
вот
своими словами
оставшимися
от
* * *
ну
вот еще
но это
еще
не все
* * *
тише
тише
еще
тише
теперь
слышите?