Вступительное слово Феликса Чечика. Публикация Юлианы Новиковой
Опубликовано в журнале Арион, номер 4, 2014
В новогоднюю ночь 2014 года исполнится десять лет со дня смерти поэта Дениса Новикова. Четыре прижизненных и одна посмертная книга («Условные знаки», 1992; «Окно в январе» 1995; «Караоке», 1997; «Самопал», 1999; «Виза», 2007), вышедшие в Москве, Нью-Йорке и Петербурге, включают почти все его поэтическое наследие, поскольку, за редким исключением, не сохранилось ни черновиков, ни архива. «Исключение» — это пять стихотворений, обнаруженных недавно вдовой поэта Юлианой Новиковой. Они и представлены в данной публикации. В нее вошли ранние стихи поэта (первое датировано 1981-м, время написания других приблизительно 1982—1984 гг.) — автору 14—17 лет. Но несмотря на столь юный возраст, это уже зрелый Денис Новиков, у которого, как ни удивительно, абсолютно отсутствует период ученичества. Если не знать, когда они написаны, можно было бы предположить, что это стихи конца 90-х, времени написания «Самопала», лучшей, на мой взгляд, книги поэта.
Хотелось бы поблагодарить мать поэта М.П.Новикову и Юлиану Новикову, сохранивших и любезно предоставивших эти стихи для публикации.
Феликс Чечик
Денис Новиков
СТОЛИК В БАРЕ
В.Кузьмину
Дешевый бар. Оставленные кем-то
лежат глаза, их взгляд привычно тверд…
Пустой стакан, светильник, пачка «Кента» —
какой смешной и странный натюрморт.
Хрипит пластинка, корчась под иглою;
бармен приник к бутылке коньяка —
везде глаза! Бессмертия и гноя
полна окружность бледного зрачка.
Суметь ли мне, в неверный час Разлада,
уйти слепцом от грязи и вранья?
Банален мир. Его секрет разгадан.
Лежат глаза. В них отражаюсь я.
1981
ЦЫГАНКЕ
Раздается сигнал звуковой,
по окружности вырублен пеленг.
Но я слышу его головой
и дарую 15 копеек.
Электричка. Провинция. Стук
колеса. Просекающий гравий.
На восток, на Великий Устюг
до войны бессердечной державой.
Погадай. Погадай по руке,
по зубам, по кирзовому следу —
по коросте, рубцам, по цинге.
Предскажи на удачу — победу.
Видишь, публика нынче строга,
так что зеркальце спрячь поскорее.
Без него она знает врага,
за версту различает еврея.
* * *
Отведи меня за руку, Боже,
в Ханаанскую землю, и там
дай понять мне морозом по коже,
что я вышел к заветным вратам.
Остуди мою голову злую
менингитом небесным — и зри,
как я искренне в пыль поцелую
Ханаанские те пустыри.
* * *
Спал инвалид без задних ног,
звезда мерцала еле-еле,
не добивая до постели,
где он во сне искал предлог
проснуться… И коротким телом
напомнить самому себе,
что жизни все же пожалел он,
лишь пару ног отдав борьбе.
* * *
Чем невнятней, тем лучше, наверное,
но зайдешь за холерный барак
и увидишь не небо холерное,
а июльские звезды в кулак.
И от радости двинешься разумом
и напишешь на мокрой стене
острым камнем, как шариком разовым,
до щепотки песка в пятерне:
— Я люблю тебя, как тебя… Родина.
Просто так. Ни за что ни про что.
И не все еще выдрано, содрано
и процежено сквозь решето.
Пирожки еще полны котятами,
примеряя к очам слепоту,
в каждой крошке, как в капле и атоме,
вижу все на Кузнецком Мосту.
Публикация Юлианы Новиковой