Опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2013
ИЗ ГЕРАКЛИТА
мы парами бродим. на нас опускается снег.
мы дважды заходим на лед замороженных рек.
и ногти стрижем у детей и ведем их гулять.
и лифт обращаем (как время) желанием — вспять.
и шапку поправим как будто ошибку в строке.
о, это движенье! — все в той же замерзшей реке.
и дети в снегу, словно буквы из текста зимы.
…и там, в послесловии, кажется, движемся мы.
* * *
сломанные копья деревьев в спине холма.
у женщины изо рта — слова и теплый пар.
слышишь, как шевелится в реке тьма?
это все варвары. слышишь? варвары. вар…
рыбы выбрасываются на берег сами. забудь рыбака.
рыбак — всего лишь рыбий бог. читай — слуга.
но ты не бойся. нам еще нет сорока.
да чего уж там — и тридцати нет пока.
что там в воде нам никогда не узнать. и хорошо.
не слушай, что я говорил. дыши еще.
рыба всегда глядит на небо одним глазком.
женщина кормит ребенка одним соском.
и ты красишь волосы в черный не потому, что седа.
краска уходит в раковину, не оставляя следа;
но это — в городе, где, как Иаков Бога, держишь ты мыло в руке.
здесь же краска остается на пальцах, уносится вниз по реке.
туда, где солнце крестится и окунается в лес.
молодость — полабзаца из первой главы небес.
кто же наш бог, милая? он ведь не чует беды,
когда мы с тобой, словно рыбы, выбрасываемся из воды.
* * *
похороны — это просто.
люди закапывают человека и уходят.
и того, которого закопали, как бы больше нет.
* * *
пялься на небо, старик.
есть еще время.