Опубликовано в журнале Арион, номер 4, 2010
Валерий Скобло
* * *
И имени того достоин был вполне)
На памятник смотрю как форменный придурок
И радуюсь, что он не на лихом коне.
На площади моей ветра скрежещут, дуя.
Калинин дорогой шлет всем большой привет,
До ломоты в костях знакомая стату╢я
Глаза мозолит мне почти что сорок лет.
В году 46-м здесь вешали фашистов,
На этом месте он воздвигнут на века.
Мы всех простили… всех: троцкистов, уклонистов…
И жалко старика… Всем жалко старика…
Все улицы кругом — в честь стратонавтов смелых
(Один из них еврей, но это ничего),
Погибших как один в борьбе за это дело,
За дело высоты… И как же там его?
Усыскина зигзаг… Базар, автостоянка,
И пепел в высоте, и на земле бензин.
А там у них внизу идет такая пьянка,
Что русский и еврей — один сплошной грузин.
В истории моей так много белых пятен,
Мне мало что видать… видать, такой момент.
Какой-то в этом смысл. Но мне он непонятен.
И я гляжу в окно — на пыльный монумент.
* * *
Прилетала какая-то птаха.
Сядет рядышком, чуть в стороне,
И внимательно смотрит без страха.
Есть не просит, но смотрит в упор,
Не посланница и не связная…
И сказать, что какой-то укор
В этом взгляде?.. Не знаю, не знаю…
Я с ней даже немного болтал —
О духовности всякой, высоком…
Если звякал какой-то металл,
Улетала, чирикнув с упреком.
Убирал я пилу и топор
В тот же миг, как она появлялась.
Вспоминаю ее — до сих пор
Улыбаюсь. Казалось бы, малость…
Грудка желтая, бусинки глаз…
Что-то было во встрече случайной…
Что узнала пичуга о нас,
Так навек и останется тайной.