Опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2010
Марк Вейцман
* * *
Осевший на корму,
Осиротевший книжный шкаф
Не нужен никому.
Вокруг насельники среды
Снуют туда-сюда,
Не отвлекаясь на плоды
Таланта и труда.
О, как близки и вместе с тем
Ужасно далеки
Их руки-ноги всех систем,
Хвосты и плавники.
А мы глядим за край небес,
Куда в урочный миг
Всем суждено явиться без
Своих любимых книг.
* * *
Берегу, а лежит на правом,
Где хотя и воняет хлевом,
Но привольней цветам и травам.
Проплыла ее жизнь плотвицей
В этих водах с оттенком ртутным,
Пронеслась перелетной птицей
Над каналом, от глины мутным.
Домовина ее — на раме
От ДТ-54,
А душа и в небесном Храме
Так же пашет, как в дольнем мире.
И когда ветерок в затоне
Лунный отблеск дробит на дольки,
Ее голосом тихо стонет
Фазный провод высоковольтки.
* * *
Здесь и жизнь еще была.
Сколько жару источали
Эти крепкие тела!
Сумасшедшие какие
Загибали виражи
Эти барышни лихие,
Эти зрелые мужи!
…У причала лодки сгнили,
пахнет сыростью с реки…
А когда они заплыли
За последние буйки —
Ну какой-такой спасатель
Их решился бы спасти?!
…Нету сил моих, читатель,
На последнее “прости”…
Все ворота на запоре,
Ни намека, ни следа.
Две вороны на заборе —
Никого и Никогда.