Опубликовано в журнале Арион, номер 2, 2010
Владимир Иванов
УБЕЖИЩЕ
Режиссеру Абдрашитову
Но сейчас не о нем… — Как здоровьице, Пантелеймоныч?
— …а об этом, над ним — о плакате размером с ковер —
Как при атомных взрывах оказывать первую помощь.
Там такое над ним — отдыхают и Кинг, и Хичкок,
Например, вдоль руин семенит вредоносная псина
И опрятный мужчина над нею заносит сачок,
И суровая надпись в кружочке, насчет карантина.
Или эти — с носилками. Боже! Планета пуста,
Только эти с носилками в серой последней погоде
Всё идтить продолжают и третьего тащат кента,
Но ему не туда — он бы рад, но кричит пароходик:
“Занимайте места!”
И такое единство — все делают то, что должны.
Под землей инструктаж для гражданских, как мы, идиотов,
Спрятав хоботы в сумки, дежурят на входе слоны,
И курящим из них закурить, несомненно, охота.
И слониха-училка спускает в подземку слонят —
Мальчик-девочка — парами сходят они в литосферу,
Где, к всеобщей досаде, для них уже парты стоят
И на стенах, как в школе, герои висят пионеры.
Тут и дня не пройдет, как затеют бузу пацаны,
А училке, наверно, за вредность добавят зарплату,
Подрисуют фингалы и уши героям войны…
Эх, досада — нельзя продолженье приделать к плакату —
Не хватает стены.
ТРЕТЬИ ДВЕРИ
Ю.Бекишеву
В сквозном парадном продувном,
Чтоб стол и стул, окно и скверик
Вполне печальный — за окном.
Да и не важно, что там будет
В той комнатухе гостевой,
Как школьник, радуясь простуде,
Под одеяло с головой…
И всё тебе, и туки-туки,
И снова ровная стена.
И ходишь, ходишь руки в брюки,
И замираешь у окна.
* * *
“Зачем мы сажаем на этой планете?
Попробовать что ли на той —
Деревьями не обжитой?” —
Где тронуться можно умом от березы
И в обморок просто упасть от сосны,
Где, чтобы додуматься до лесовоза,
Века и века еще будут нужны.
НА ВОЗВРАЩЕНИЕ НАТАЛЬИ
А она еще за дальним за мостом,
Но уж, слышит он, не дышит он — идет!
И уж тут его никто не проведет.
И скамейка, и дырявый палисад
Тоже лезут, тоже первыми хотят.
И поленница, и пень для топора,
И четыре одинаковых ведра,
И чуланы, и насесты, и хлева…
И идет она от счастья не жива.
“Вы уж сами там давайте — без меня,
Вот вам неба, вот вам солнечного дня,
Для приметы — до обеда вам снежок,
Говорят, оно в дорожку хорошо…
Не до ваших мне сегодня похорон,
Я уж с домом, пусть уж выплачется он”.
Владимир Иванов
УБЕЖИЩЕ
Режиссеру Абдрашитову
Но сейчас не о нем… — Как здоровьице, Пантелеймоныч?
— …а об этом, над ним — о плакате размером с ковер —
Как при атомных взрывах оказывать первую помощь.
Там такое над ним — отдыхают и Кинг, и Хичкок,
Например, вдоль руин семенит вредоносная псина
И опрятный мужчина над нею заносит сачок,
И суровая надпись в кружочке, насчет карантина.
Или эти — с носилками. Боже! Планета пуста,
Только эти с носилками в серой последней погоде
Всё идтить продолжают и третьего тащат кента,
Но ему не туда — он бы рад, но кричит пароходик:
“Занимайте места!”
И такое единство — все делают то, что должны.
Под землей инструктаж для гражданских, как мы, идиотов,
Спрятав хоботы в сумки, дежурят на входе слоны,
И курящим из них закурить, несомненно, охота.
И слониха-училка спускает в подземку слонят —
Мальчик-девочка — парами сходят они в литосферу,
Где, к всеобщей досаде, для них уже парты стоят
И на стенах, как в школе, герои висят пионеры.
Тут и дня не пройдет, как затеют бузу пацаны,
А училке, наверно, за вредность добавят зарплату,
Подрисуют фингалы и уши героям войны…
Эх, досада — нельзя продолженье приделать к плакату —
Не хватает стены.
ТРЕТЬИ ДВЕРИ
Ю.Бекишеву
В сквозном парадном продувном,
Чтоб стол и стул, окно и скверик
Вполне печальный — за окном.
Да и не важно, что там будет
В той комнатухе гостевой,
Как школьник, радуясь простуде,
Под одеяло с головой…
И всё тебе, и туки-туки,
И снова ровная стена.
И ходишь, ходишь руки в брюки,
И замираешь у окна.
* * *
“Зачем мы сажаем на этой планете?
Попробовать что ли на той —
Деревьями не обжитой?” —
Где тронуться можно умом от березы
И в обморок просто упасть от сосны,
Где, чтобы додуматься до лесовоза,
Века и века еще будут нужны.
НА ВОЗВРАЩЕНИЕ НАТАЛЬИ
А она еще за дальним за мостом,
Но уж, слышит он, не дышит он — идет!
И уж тут его никто не проведет.
И скамейка, и дырявый палисад
Тоже лезут, тоже первыми хотят.
И поленница, и пень для топора,
И четыре одинаковых ведра,
И чуланы, и насесты, и хлева…
И идет она от счастья не жива.
“Вы уж сами там давайте — без меня,
Вот вам неба, вот вам солнечного дня,
Для приметы — до обеда вам снежок,
Говорят, оно в дорожку хорошо…
Не до ваших мне сегодня похорон,
Я уж с домом, пусть уж выплачется он”.