Опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2009
УПУЩЕННЫЙ ШАНС
оставляя состав с уплывающих окон
убыстренным рядком.
Лица чьи-то, углы постелей.
И вот окна несутся слепым сплошняком.
Кажется, кто-то в последнем вагоне,
метнувшись к стеклу, подал знак мне рукой.
Но мы разминулись в никчемной погоне,
смущенные каждый своею звездой.
…Стук колес разом смолк. Будто мост пролетели.
Та же станция. Тот же чистящий перья грач.
Неужто и вправду то был мир параллельный,
и я имел шанс вместе с ними умчать?..
НАБЛЮДАЯ ЗА БУКАШКОЙ
в никчемной суете.
Завидую букашке на листе,
чистящей свои крылышки.
Ее заботит малость самая:
хлеба крошка, крупинка сладкая…
…В последнее время настойчиво
снится мама.
Надо бы обновить оградку.
В ОСЕННЕЙ РОЩЕ
Последние облетают листья.
Электричка прошла на Бологое,
возвестив об этом
хрипловатым свистом.
Неприютно в осенней роще.
Не радуют кончившийся дождик,
проклюнувшаяся синь.
Стою, тишиной огорошенный,
среди стылых, сырых осин.
Угнетает дорога?
Прошлое корит?
Откуда тревога,
холодком притаившаяся внутри?..
…Встряхивает ли эхо умчавшегося
электропоезда,
или все-таки развидневшиеся небеса
отношу к числу счастливых примет —
я взбадриваюсь, как защищенный
надежным полисом
от всех напастей и бед.
МЫСЛИ НА РЕЧКЕ
Как если бы кто протер стекло
старательной рукою.
Видно до самого дна…
Смотрю и думаю:
человек — существо другое.
Казалось, тоже в основном состоит из воды
и вышел из ее ясель.
Но не просматривается. И только в случае беды
становится до предела ясен.
Скольких дружков разглядел я,
лопая арестантскую сечку!
Наверно, и меня узнавали, деля хлеб-соль.
…Ничего этого не знает неспешная речка.
Просто прозрачна. И все.
СМУТНАЯ ТРЕВОГА
скрипучие половицы.
Потянула дорога —
искать жар-птицу.
Мыкая по поездам, вокзалам скверным,
не заимел я ни кошелька тугого,
ни с неба звезд.
И пернатое диво, вертячка неверная,
игривый показывала хвост.
…С последней сотенной,
склеенной скотчем,
я вернулся на родину,
в дом свой отчий.
Тот же порог, половицы.
Материнские бельевые скалки.
Уезжал за жар-птицей,
встречают беспокойные галки.
СЛЕДЫ ЗАБЫТОГО
Чуток отнять — всю жизнь.
Не по-летнему жесткий ветер
с иголками дождевых брызг.
Изменилось многое:
деревня с чужими коттеджами,
понатыканными там, сям.
Мечты, надежды,
а значит, и ты сам.
…Иголки досадливого непогодья
усиливают свою пытку.
Лошадь с отпущенными поводьями,
выискиваю следы забытого.
Узнаю изгиб речки,
запах цветущей кашки,
другие давнишние мелочи.
А может, мне только кажется…
ДАВНЕЕ ЖЕЛАНИЕ
как заморыш из трех лучинок,
я обалдело глазел на золотистые персики
в витрине коммерческого магазина.
В ходу еще были хлебные карточки,
окопные ругательства,
немало граждан шастало в резиновых чунях.
И солнечные, праздничные персики
выглядели издевательством,
но раззадоривали до слюнок.
Потом заступили желания скучные, пресные:
посердобольней суд, помягче прокурор.
Постыло все. И только персиков
я не могу наесться до сих пор.
НЕСПОКОЙНАЯ ПАМЯТЬ
По ним поезда как по маслу идут.
Без дымного ветра, знакомой тревоги.
Как будто и нету железной дороги.
В лесу, затерявшись, старательный слух
уже не уловит спасительный стук…
Рельсы без стыков, без спора колес —
это как мыкать ночью без звезд.
Когда-то из дома, из раннего детства
меня поманила гудками железка.
Мотала, кружила, пытала на строгость.
А все же хмелила удачей дорога.
И нынче спросонок невольно подчас
тянусь к поездам, что в далеком стучат…
В ЗАБЕГАЛОВКЕ
Посетители — публика довольно разная.
Слабо работающая вытяжка
шевелит табачный дым,
словно белье грязное.
И все-таки после пересыльных тюрем, кичи
неслыханным праздником мне кажется
эта забегаловка, пиво.
Как галки, выглядывающие добычу,
в мою сторону зырят две местные пифы.
Я качаю в кружке остатки пенистого напитка:
мол, больше нету.
Сигнал понимают товарки битые —
уводят зенки в поисках другого объекта.
Я не омрачаюсь потерей внимания отъявленных сучек,
наверное, отпустивших в мой адрес:
“Порожний корешок!”
В прошлом, при фартовых бабках, я чувствовал
себя круче.
Но не так хорошо!
ЛЕКАРСТВО ОТ БЕССОННИЦЫ
мучает бессонница.
Пробую утомить себя дорожными надолбами,
что тянутся в памяти. И мыкаю до первого
солнца.
Стоящие в глазах нескончаемые тумбы,
одних вытряхнули из последней шубы,
других вывели в князи.
Не найдя прояснения своей судьбы
в бабкиных сонниках,
я доверился верстовым сотоварищам
с суровой испытательной меркой.
И вот теперь от бессонницы
лечусь той поверкой.
ПОД НОВЫЙ ГОД
Вытаскивая древесину, трактора нещадно
крушили подлесок.
И ни рассудок, ни чувства не восставали —
норма была единственным интересом.
Выполнил “хозяйское” задание — получи зачеты,
дополнительную кашу с желтеющим комбижиром.
Какое тут к черту
сочувствие к окружающему миру!..
…То ли с возрастом глаза становятся
чаще мокрыми,
то ли добреешь после котлет, крем-брюле,
я пожалел увиденную по телевизору
красавицу-елку,
спиленную для новогодних праздников в Кремле.