Опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2008
CЕРБСКО-ХОРВАТСКИЙ СЛОВАРЬ
1
но хорваты умеют и их
добывать. Мне не жаль желторотых,
сизоперых и полуслепых
этих птиц. Интереснее люди —
их смекалка, их сметка. Так вот,
чтобы дичь красовалась на блюде,
осторожно полотнище в грот
опускают они — вроде флага
примиренья… но вдруг им всплеснут —
и из мрака несется ватага
птах, и влет их охотники бьют…
Что ж, и птичников этих веселых,
полагаю, не стоит жалеть,
если в мирных их весях и селах
рассвисталась свинцовая медь.
2
сойдясь на том, что все боснийцы —
скоты, мерзавцы и убийцы…
Вокруг — Урарту, Древний Рим.
Ничто не вечно под луной,
за исключеньем зла и злобы —
что, в общем, надоесть должно бы
уже давно коре земной.
(Сходи на выставку: вот тут
представлен найденный в суглинке
— не помню: янки или инки? —
для кожи содранной сосуд.)
И все ж блажен, кто посетил
сей мир в любое, роковое,
мгновенье, видел мировое
соревнование Аттил.
Его, пускай — как снедь, на бал
кровавый свой призвали боги.
Спасибо им! Не будем строги,
ведь смертный — тоже каннибал.
Роятся ярые рои.
Гудят. Поди услышь другого!
В гуденье выродилось слово.
Гуди, терзайся и таи…
3
ты, Меркурий, — солдат незаметно ведомой войны —
в умозрительных крагах, с махоркой в незримом кармане,
и измараны глиной твои неземные штаны.
Среди груды кремней, с безутешно-тупым автоматом,
ты блюдешь перевал в неизвестное — так же, как встарь;
и мечтательный век, расщепивший державы и атом,
вновь листает в землянке свой сербско-хорватский словарь.
Или он в самом деле взошел на волшебные склоны,
где гуляют лихие стрелки и веселые клоны,
где закончен угрюмой истории славный поход?
Или просто в горах, где гнездятся поющие скалы,
где ваяют орлицы из лиц костяные оскалы,
и находится издавна в царство подземное вход?
* * *
из жалейки, как Божья роса,
как спасенье… И мнится уклейке,
что открыты пути в небеса.
Нужно лишь постараться — и к раю-
морю двинуть по зыбкой струне…
(Я не знаю, зачем собираю
эти доводы, что они мне?)
А закончится ливень потопом
мировым — лишь махнуть плавником:
поделом этим тонущим скопом,
и не стоит жалеть ни о ком.