(об антологии «Диапазон»)
Опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2005
Антология современной немецкой и русской поэзии “Диапазон” вызывает желание сказать о некоторых, что называется, назревших проблемах.
Это издание представляет “формально продвинутую поэзию”. Только без кавычек. Так написано в предисловии. Составителям интересна формально продвинутая поэзия. Здесь редакция чувствует себя в меньшинстве, но это не мешает собраться, а также собрать и издать антологию. Тоже без кавычек.
Однако “антология” — жанр по определению итоговый, включающий, как правило, широкую панораму имен. И в число экспертов входит время, так сложилось исторически. Но в последние годы, видимо, на рубеже тысячелетий, общественное самосознание сильно тряхнуло, и антологии посыпались самые разнообразные.
Их море. Появились антологии любых поэтических направлений, антологии местного значения (Крыма, Петербурга и т.д.). Антологий свободного стиха — несколько. Составляются антологии белогвардейской поэзии, красноармейской тоже можно составить, если еще нет. Антология последнего стихотворения ста русских поэтов… Это, кстати, одна из немногих, выдерживающих законы жанра, стоящего на грани отчета о серьезной научно-исследовательской работе: антология-монография.
Слово “антология”, само по себе придающее весомость книге, чарует. Все больше антологий, посвященных современной поэзии. Время антологий — время подводить итоги. Каковы способы?
Очень удобно делать это предельно герметично. В своем поэтическом кругу. Вот, например, “Диапазон” (М.: Университет Натальи Нестеровой, 2005): пятнадцать немецких авторов, и столько же русских.
Читать биографические справки в этой антологии гораздо интереснее, чем стихи.
“Изучал психологию и математику… Работал в клиниках, тюрьмах и галереях”. “Опубликовал более тридцати научных статей в области эмиссионной электроники. Основной своей профессией считает литературу”. “Работает как скульптор”. “По образованию электроник, свето- и звукотехник”.
Многие из авторов, представляющих Россию, уже давно живут во Франции, Германии или на Лонг-Айленде.
Почти все они — организаторы и кураторы самых разных проектов. Авторы диссертаций. В целом — групповой портрет — образованные и активные люди. Вероятно, хорошо знакомые между собой, и, конечно же, с составителями антологии. С авторами данного проекта. Ибо это проект, а не антология.
И соединяет здесь большинство авторов не кажущаяся пестрота стилей, а однообразие отношения. Отношения к слову, к поэтической речи как к лабораторной работе. Запах “лаборантской” и вытяжки из языка, мучения слов в невидимых пробирках:
найти первое слово
потянуть за лапку
а а а а а а а а а а а
вот и готово
стихо-творе-ни-а
Обычный пример. Из Сергея Бирюкова.
Смертеп
ерь
пет
лять
ь
Это фрагмент из Анны Альчук. А вот из Елены Сазиной:
я
бя
себя
себе
ябеда
я ле
я да
я лебеда
я чья
И так далее, как любят говорить именно в этом поэтическом кругу, где Хлебников “ясней букваря”.
С одной стороны, переводить это несложно. С другой стороны, хочется пожалеть переводчиков — за труд, сходный с работой на химическом производстве. Выпаривание ничтожно малых смыслов. Возгонка интеллекта:
ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ВОПРОСУ О ТОЧНОСТИ
Существуют высказывания.
Существуют высказывания, которые истинны.
Существуют высказывания, которые неистинны.
Существуют высказывания, о которых нельзя заключить,
истинны они или нет.
Существуют высказывания, о которых нельзя заключить,
является ли истинным или неистинным
высказывание, будто о них нельзя заключить,
являются ли они истинными или нет,
и т.д.
Это — полностью — текст (вряд ли стихотворение) Ганса Магнуса Энценсбергера.
могу я хоть что-нибудь сделать для тебя.
могу я что-нибудь сделать для тебя.
могу я что сделать для тебя.
могу я что сделать.
могу я что.
могу я.
могу я для тебя то есть для тебя.
Тоже хочется сказать — и т.д., хотя до конца этого текста еще далеко, называется он “Конец — делу вопрос” и принадлежит перу Михаэля Лентца.
В общем, русские и немцы друг другу не уступают.
А вот Андрей Андреевич Вознесенский:
…Спор шпор,
ку-ка-рехнулись!
Урарь!
Ху-ха
Кухарка
харакири
хор
(у, икающие хари!)
“Ни хера себе Икар!”
хр-ррр!
Ясно, что Вознесенский — “формально продвинутый”. Он всю свою жизнь формально продвигался. И продвигался, даже если иметь в виду только стихи, разнообразно и разнонаправленно. Это воспринимается несколько по-другому. В силу бытования в читательском сознании огромного количества его стихов, которые составители, наверное, назовут “нарративными” (в предисловии легко смешивают нарративную и медитативную лирику с евразийским ветром и формально продвинутой поэзией, получая тусовочный коктейль в псевдолингвистической пробирке.)
В книге есть и небольшое количество других стихов (Алексея Парщикова, Вадима Месяца, Санджара Янышева), и все же — вряд ли это можно так уж безмятежно обобщить как “современную русскую поэзию”.
Это всего лишь один из многих издательских проектов.
Литературно-издательский проект, пожалуй, тоже сейчас уже существует как жанр. Но при этом он остается попыткой социокультурного именно что проектирования — частным делом небольшой группы, опубликованной групповой галлюцинацией.
Беспристрастная, максимально объективная выборка из огромного российского поэтического контекста под названием “антология” — это, все-таки, другое.
Проблема в обобщениях. В праве на обобщения. И тут существенно, что именно так спокойно обобщается под вывеской “современная русская поэзия”.
Интересно, каким образом Редакция (так подписана вступительная статья) объясняет отсутствие в “антологии современной немецкой и русской поэзии” самого известного немецкого поэта (по их же оценке) Дурса Грюнбайна. Отсутствие его объясняется тем, что — цитирую — “слишком широкое приятие его творчества вызывает неоднозначную реакцию. В то время как его поэзия положительно воспринимается публикой и университетами (выделено мной. — М.К.), в поэтических кругах, которые нам кажутся более компетентными в отношении современных тенденций, интерес к нему теряется”.
Здесь “поэтические круги” противопоставлены, с одной стороны, — читающей аудитории (публика). С другой, — филологам-специалистам, литературоведам, теоретикам и историкам литературы, квалифицированным экспертам (университеты).
Здорово. Абсолютно герметичная компетентность.
И куда же они тогда “формально продвинулись”?
Так бы и сказали — только самый узкий круг. Пишущие для самих себя. Для самого узкого круга.
А то — антология…