Опубликовано в журнале Арион, номер 1, 2005
ХАРИНО Выклевывает хлеб из сора у качки кочет золотой. Какое-то забыл я слово. Деревня… Вечер… Дух святой… Зевнет собака, хрустнет хрящик, пейзанка, на уме себе, узрит, как в сумерках горячих качнется серая сирень. Блеснет луна охапкой сена, засвечен синью, ослеплен, колесами велосипеда мелькнет в ограде почтальон. Он нас разбудит утром рано, - Вам почта, я не буду ждать, - и вынув ножик из тумана, свистульку примется строгать. . . .
Горит огонь - камин, свеча, светильник. Внутри огонь, снаружи снег дрожит. Лександр Сергеич растрепал седины, качнулся в кресле, книгу отложил. Легко вдовцу в Белёве. Света пятна, как сливы, скачут, ветку обломив. Алена чай заваривает с мятой и чайною посудою гремит. Легко читать роман, легко от хмеля, как жил поэт и рукописи жег, как, потеряв удачу на дуэли, в Белёве сгнил за карточный должок. Легко в окно разглядывать сугробы, фигуры за замерзшею рекой, деревья, словно веточки укропа, когда февраль, а на душе легко.