Опубликовано в журнале Арион, номер 4, 2004
. . .
Куда их деть - "Ухта", "Загора", "Плес", - названия, кому произнесу их, непосещенных мест, чужих до слез пустынных станций. "Аллилуйя" - по электричкам радио плывет волна, шипя и причитая, забвенной речи сурдоперевод. "Куда податься, запятая, куда, заглавная", - диктуй, учительница поселенцев, - "Савелово", "Хорьки", "Катунь", "Выть", сохнущие сны младенцев, балконы-лоджии, "Пруды", олени-лебеди, ковры, не взлетающие, сельсады, молочных крынок окарины на частоколе, "Светлый путь", Забыть? "...швея" полуразмыты. Само собой, забудь, забудь.. . .
Стеклянный, оловянный, деревянный, язык мой, враг мой, как тебя, родной, забыть, запомнить? Край обетованной пустыни обращается страной, плодятся пауки и бомбардиры, потомство недалекое снует, попарно обживаются квартиры, ковчег межатлантический гниет. И только ты, один, без речи старясь, шаман, свое забывший волшебство, некстати увязавшийся, бездарный, спасителю не должен ничего.. . .
Умышленно стареть и, зеркалам не нравясь, заглядывать, заискивая, в них, осклабясь, как провинившийся двойник. Испытывать терпение предметов, перил, шнурков, в своем живя уме, став статуей в саду, мишенью для снежков. Бессмысленно следить за новостями, снами, за санками детей с горы - они быстрей, чем взгляд. Мелодия кончается на слабой доле - ей так проще расставаться с нами.
