Опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2004
. . .
Начать, как ветер в ноябре: Расправить пальцы на дворе И запустить подгнивший лист За воротник, Рукой прогорклым тополям Махнуть - и галкой на поля, Прикрыв глаза, срываясь вниз В пшеничный крик. Продолжить в толще стылых вод: Спиной держать метровый лед, Кормить собой замерзших рыб И ждать весну, - И там, в один прекрасный день, Стряхнув привязчивую лень, Залить подвалы и дворы Во всю длину. Закончить в глубине земли: Деревья обращать в угли И гнить, все крепче становясь И все черней, На солнце греть ладони гор И подставлять ветрам простор, В воде за волосы ловя Остатки дней.. . .
Когда-то я не умел заправлять одеяло, Но теперь это время прошло: Пододеяльник утратил свои тайны И даже стал меньше. Когда-то я стеснялся ходить в магазин, Но теперь все иначе: Самообслуживание так анонимно В этих огромных ангарах. Когда-то я боялся купить себе музыку - Вдруг родители не одобрят? - Но теперь у меня есть плеер, и вкусы Не подлежат обсужденью. Когда-то меня смущали девичьи лица: До дрожи, до боли в горле - Но теперь я лежу с ними рядом в кроватях И даже спокоен. И только стихи остались на том же месте: Никому и всем сразу. Площадь поверхности языка Неизменна.