Опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2002
. . . Среди заборов и цепных овчарок
стеклянную веранду снял чудак.
В саду фонтан из бронзовых русалок.
И быстрые пропеллеры флюгарок
гоняются за ветром натощак.
Он здесь живет, слагает гимны деве,
а дева в роговых очках сидит
за книгою, как пленная царевна,
и он, отнюдь не ловелас, не евнух,
ее как ангела боготворит.
Ее предплечья, плечи, локоть острый,
лопаток угловатые черты,
фигурку тонкую в халате пестром,
и для нее полуночные звезды
срывает, как садовые цветы.
Прощальный лёт осенней паутины,
не за горами первый гололед,
метелей заунывные мотивы…
Он через год умрет от скарлатины,
она в психушку ямбы отнесет.
ФАБРИЧНОЕ
Темнеет. В окнах полудиких
зажглись огни. В ремонтной мастерской
спит фрезеровщик с местной Эвридикой,
накрывшись мешковиною простой.
Тем временем без устали на скрипке
пиликает сверчок глухонемой.
За стенкою Митяй пустился в пляс:
гори, пылай пропащая квартира.
Как видно, смене выплачен аванс,
а может быть, с халтурой подфартило.
Локомотив ржавеет в тупике.
Фабричные хохочут малолетки,
слюнявя горны в красном уголке,
и в будке дрыхнет пудель пятилетки.