Опубликовано в журнале Арион, номер 2, 2002
ФЛАГМАН Расступаясь, плывут по бокам корабельные сосны, Разбегаясь, гудит за кормою сухая земля: Капитан приказал убирать бесполезные весла, И подняв паруса, мы выходим в ржаные поля. Утро ясно как день, дует в дудку седеющий боцман — То команда “курить”, то команда “остричь волоса”; Мы устали бортами цеплять по негнущимся соснам, Мы выходим в поля, поднимая из ржи паруса. Из сосновых лесов нам вослед смотрят хлебные волки, А матросы в команде похожи лицом на меня — Мы на реях лежим, как в стогу агромадном иголки И на солнце глядим, выходя в золотые поля. . . . По обычаю в городе всходит Солнце. Уже видны Бородатые дворники в тогах, Голуби на плечах. Между двух подворотен, Возле глухой стены, Человек сделал Бога Из мела и кирпича. Человек сделал Бога И ушел гулять с собакой. Ставни открыты от века, А в книгах — от корки до корки — Презабавный рассказ о том, как Около мусорных баков Бог делает человека Из конфетной обертки. ОКЕАНИЯ Пейзаж тайги растет из одного лепестка, Бабочка, взмахнув крыльями в Эссексе, Родит тайфун у берегов Флориды. Наступив на след от твоей ноги в зыбком поле песка, Я вздохну, и сто городов будут смыты. По радио шлют штормовое предупреждение, Девятый вал идет стеной. На кого-то в Стокгольме нашло вдохновение, В Океании все, кто спал и не спал, теперь под водой.