Опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2001
Елена Дубровская . . . Мне снится, что в двухтысячном году с цветком в руке Вы ходите по саду, все дело в том, что дом стоит в саду, сад пахнет морем, море дышит рядом. Друзья в беседке режутся в лото, кричат, а с моря слышно крики чаек... То девочка обгонит Вас, а то на повороте женщина встречает. Мне нужно что-то вспомнить и сказать, но нет меня, зато в закатном свете Вы ходите от моря - и назад, Вас охраняют женщины и дети. Еще в избытке летнего тепла, на запад окна, солнце в каждой раме, но нет меня - ни с книжкой у стола, ни на крыльце в соломенной панаме. Немного погодя, в седьмом часу, всем вдруг приходят мысли выпить чаю. Свежеет, кофту из дому несут, и чье-то платье в сумерках мерцает. Куда-то листья по ветру летят, и вот уже понятно станет вскоре, что это я - тот самый поздний сад, который водит Вас от дома к морю. . . . Пишу тебе в разгар зимы, получишь к Рождеству, из той страны, где жили мы, где я сейчас живу. Конечно, если посмотреть, то я еще жива. В аптеке выставили сеть для ловли Рождества. Полсотни звездочек на ней качаются в окне, и этих маленьких огней достаточно вполне, чтоб все, включая и собак, нашли себе тепла, чтоб досыта наелся всяк у всякого стола, чтоб все, кто едет в поездах, успели отдохнуть, потом доехали туда, куда... Куда-нибудь. Чтоб нынче парился в толпе и бегал в гастроном Четвертый гость в моем купе и третий за столом. . . . Блестящие автомобили в конце уходящего дня... Не то, чтобы где-то любили - все любят и все без меня... И больше уже не до смеха, кончается яблочный Спас. Не то, чтобы кто-то уехал - все едут куда-то без нас. Еще ничего не известно, все ближе осенний распад, зато наблюдать интересно, как с листьев деревья летят. И надо же, хочется верить, что кто-то, совсем налегке, сидит в освещенном партере и держит программку в руке. Шумит оркестровая яма, сейчас отворится Сезам, и рядом какая-то дама смеется и щурит глаза.