Опубликовано в журнале Арион, номер 2, 1998
ЛОНДОН
1
Колоколами плакали над старой Англией виденья ангелов
2
Катящиеся камни джаггера
гремели словно ведра ржавые
о бедра жаркие биг-бита
о эти царственные пипки
о стадионов содроганья
о этих попок колыханье
под африканско-негритянский
порыв спонтанно-хулиганский
столпотворенье миллионов
припавших к горлу микрофонов
как кандалами каторжане
в крюках изжаренных пожарных
девчонок жалкие бикини
и прохладительны напитки
о масс ревущих ураганы
под ритм вульгарно-балаганный
под конголезски-угандийский
надрыв стихийно-евразийский
рабочих клерков маргиналов
к коленям серых кардиналов
3
А пол маккартни улыбался как ангелочек пел бесполый
а ринго стар на ринге страсти всегда показывался голый
а харрисон по-мушкетерски бодался головой кудрявой
а леннон с лениным сравнялся и пулю получил со славой
4
Бежали резво как борзые прямолинейные фрегаты
корветы мчались как легавые
и солнце было незакатно
5
Когда в морях повелевала то не закатывалось солнце
в твоих пределах бремя белых не пригибало окрыляло
но время смелых миновало и высохла вода в колодце
и хоть индюшки не летают но руки не сняла с штурвала
6
Горят зажженные плакаты как негасимые лампады
стоят навытяжку солдаты а в небе ангелы крылаты
погасло солнце Трафальгара и леди в склепе не проснется
и у кривого адмирала слеза на скулы навернется
7
Темза терлась словно пемза о мозоли старых доков
а Вестминстер как транзистор вскинул голову заохав
у палаццо Букингема ждали смену караула
и зубами клацал гена крокодил из Ливерпуля
заволынили шотландцы крокодилы волосаты
ноги в юбочках галантных сами джигу заплясали
блещут красные мундиры прыгают медвежьи шапки
хладно пляшут крокодилы жадно скачут медвежатки
8
Я ж заглянул в большой подвал
где люди сумрачно алкали
на лбу написано болван
за своего не признавали
у них подвал зовется паб
не бар а паб
по подбородкам
стекало пиво
я ж ерша
глотнул
смешавши пиво с водкой
что подбородок что Китай
тот и другой зовется chin’ом
а у кого чин невысок, тот нерешительный мужчина
а на эстраде вроде рай
танцовщица срывала платье
под Азенкуром их стрела с французской справилася ратью
все посетители как я
стояли молча одиноко
в руке держали соловья, но не певца
и как-то сбоку
9
О лебедь белая шаферша или шоферша та самая с марихуаной
святая и нагая имя ее забыл я жена барона или бандерша
шерифа вспомнил как жирафа прошла с поднятой головою
сорвала платье как срывают с сараев крыши ураганы
и как сорвали наступленье зимою немцев под Москвою
и как грехи с себя срывает трясясь молящаяся квакерша
и как насилуя срывают дрожа налитой кровью тьмою
все эти тряпки вместе с корнем как скальпелем нарыв вскрывают
как мартовские льды вскрываясь грозят грядущим половодьем
ну в общем, если покороче, влеченье вскрыто половое
никак не вспомнить ее имя ассоциации крутились
мелькали близко ускользали как бабочки легко порхая
меж пальцев и из-под ладоней и на нос щекоча садились
и вспомнил я в момент последний когда осталася нагая
и тут же скрылась как зверек лесной скрывается в траве мелькая
жаркого близок был кусок слюнотеченье выделяя
годива вспомнил ты звалась годива дивно это имя
богоугодно развлеклась на стороне она с другими
легенда древняя молва и образец для знатной дамы
нагой по городу прошла средь узких улиц Бирмингама
ее стыдливость бережа все наглухо закрыли ставни
бояться надо как ножа морали этой стародавней
царил средневековый мрак ее живой святой признали
когда бы просто было так все женщины бы показали
и вот сей подвиг Теннисон в огромной воскресил поэме
она воскресла и теперь танцует в пабе перед всеми
10
Вот вам Англия а вот вам Евангелье
11
Вознесся горб Большого Бена
и облака скользят по крыше
как мыльная по щекам пена
Всевышний он живет их выше
я дерну небеса за усы
«извольте небеса побриться»
«но не имеете вы вкуса»
«мы не успели помолиться»
«вы небеса не Дездемона
я задушу вас за измену»
«но не душите почтальона»
«мы из морской родились пены»
пусть поколениям на смену
приходят новые созданья
идут часы Большого Бена
и значит прочно мирозданье
и повторяют те же фразы
поэты риторы аббаты
мужья любовницы указы
республиканцы демократы
и те же самые красотки
спешат к фонтану на свиданье
и та же самая чесотка
влюбленных юношей снедает
12
Прибрежье Мерзость запустенья
и режущий как скальпель свет
скользящий холод отпаденья
когда единства с миром нет
Окамененье Растворенье
Окостененье кастаньет
гремучих раковин скрипенье
песок и камень и поэт
Воды немолчное гуденье
на вечное как на года
и будет шум и будет пенье
гниющей рыбы пустота
и раков трупики И бденье
тревожной мысли у холста
кипучего Распались звенья
и отчужденье навсегда
Ты поселился приютился
глядишь ракушкой на волну
небес и моря всеединство
море у берега в плену
все это фон чтоб мысли биться
в кромешной бездне утону