Сергей Бирюков
Опубликовано в журнале Арион, номер 4, 1997
. . .
В конце концов
и я стихи слагать…
и так и сяк
а то еще вот этак
еще одно мгновение
поймать
и солнца луч
увидеть тенью веток
в конце концов
в оконце
той строфы
той что и впрямь
окажется оконцем
что там увидишь?
ледяное донце
и не успеешь
рифму выловить
на «фы»
. . .
Я заблудился в осенних полях
так не сказать на другом языке
нет возм. заблудиться в осенних полях
можно плутать в чужом языке
там грамматика может убить
прицелен ее огонь
а тут заплетающимся языком
гармонию превратишь в гармонь
а то и ровно наоборот
и всем плевать
и тебе плевать
хотя ты и делаешь умный вид
что сердце твое болит
а ты настаивай на своем
ты заблудился в осенних
полях
тебе нет дела
что это не так
жизнь твоя стоит
медь — пятак
(в скобках прописью —
два пятака)
чтобы точно наверняка
. . .
О, летучий февраль,
ниспадающий в март
из января,
снег-снежок
осыпающий
ветви и человека,
о, февраль,
стерегущий соки земли,
ускоряющий бег,
снег.
. . .
обнаженной красоты
красота невыносима
инстинктивно ты-ты-ты
ты рукою заслонима
боже мой
в перчатке черной
и прозраченном чулке
ты крошишь миры
бесспорно
сама отсюда вдалеке
а в это время
открывает рамы
весны порыв
и тенькает стекло
и драгоценность воздуха
на граммы
секундной стрелкой
время повело
НА ОТЪЕЗД АКИФУМИ ТАКЕДЫ ИЗ ТАМБОВА
I
пушики тополя
на бронзовой руке
топ. топ-топ.
II
водица голосов
вод воды
решето неба
III
чур мира
чурим чурим
саёнара
. . .
нет, еще не потеряна
легкость письма
колкость
плотность
где зима там
листвою лепечет весна
ломкость
легкость
легкость
ТЕОРЕТИКО-ЛИТЕРАТУРНОЕ
нет я не Брюсов
я другой
хотя и Брюсов — Ломоносов
и брови выгнуты
дугой
а не углом
и не боюсь я
что молодость
меня обставит
а вот писать
поди заставит
иначе
