Из Анри дe Ренье
Опубликовано в журнале Арион, номер 1, 1994
Конспективные переводы — это значит вот что. Я занимаюсь русской поэзией начала века, мне приходится читать стихи французских символистов, которым подражали русские. Французский язык я знаю плохо, читаю с усилием. Чтобы читаемое не смешивалось в голове, я стараюсь запомнить суть, схему каждого стихотворения. Есть в риторике такое понятие: амплификация. Это значит: развертывание, раздувание, — способы делать из небольшой мысли пространную речь. Большинство стихов сочиняются именно с помощью амплификации. А когда я стараюсь их запомнить, то удаляю в уме из них именно эти амплификационные приемы. Стиль при этом меняется разительно: вместо риторики XIX века получается риторика XX века, — так сказать, поэтические дайджесты, лирика в таблетках. Это так любопытно, что иногда хочется это записывать. Так и получаются конспективные переводы. Разумеется, верлибром, несмотря ни на какую форму подлинника: чтобы не нужно было подбирать лишние слова ни для ритма, ни для рифмы. Я очень не люблю Анри де Ренье, поэтому конспектировал его с особым старанием. Почти все эти переводы — из цикла «Кошница Ор» в раннем сборнике «Игры сельские и божеские». (Оры, «часы» — это древнегреческие богини времен года, а кошница — корзина для плодов. В России Вяч. Иванов назвал свое маленькое издательство «Оры», а свой альманах — «Кошница Ор», но без всяких ссылок на Анри де Ренье.) Большинство стихотворений сократились раза в два, а самые короткие — в четыре: по строке из четверостишия. Двести лет назад такие стихи назвали бы не переводами, а подражаниями, но теперь это слово вышло из употребления.
СБОР
Синяя волна, золотая пена, взмелась на берег.
Белая и нагая, твои пальцы в соленой гриве.
Ты стоишь, смеешься, море лижет нежные ноги.
Заря брызжет тебе навстречу. Травы
Тянутся цветками к твоей ладони.
Над тобой весна, под тобою лето.
Поле ходит золотыми волнами.
Плющ и грозд обвивают ленивый жезл.
Мох ласкает ноги. Ручей сверкает.
Отдохни. Престол твой — из солнца.
Но из низин к нему уже всползают сумерки
И хватают тебя за руки. Тропы круче
И колючки злее. Цветы облетают под пальцами.
Дождь и мгла клубятся вкруг бледной плоти.
Ты лишь тень меж голых стволов. И слышишь:
Ржут вдали морские кони. Их шпорит Время.
* * *
Моя песня
Тяжела любовью, глуха враждою,
А твой рот
Мил любови, нежен вражде,
И ни слова,
Как смеешься ты себе у ручья,
И ни эха имени твоему.
Я иду по откосу над ручьем,
Плещет эхо,
Пасется стадо,
Изгороди в красном шиповнике.
Небо и земля,
Больше ничего,
И в погоде щепотка милой осени.
ЧАСЫ
В каждом часе картинка. То волк, то агнец,
То кусает, а то ласкает.
Каждый час несет подарок году:
Розу, яблоко, голубку, корзину, зеркало.
Взгляни в зеркало: в нем лицо забвенья.
БЫЛОЕ
Зрелые плоды, красные цветы. Море.
Мост на черных ногах и в белой пене.
Желт закат. Блеск резной Сирены на корме.
Борт плывет. Ветер с моря, ветер с гор.
Те цветы были в ветре еще душистее.
Дух, как парус. Сердце спит, как Сирена.
Память моря — как якорный канат.
* * *
Нежный рассвет.
Нежно льются отары по нежным тропам.
Баран белый, баран черный, ягнята пестрые.
Голубеет луг,
И деревья поют навстречу солнцу.
Полдень полон пчелиным звоном,
Тяжелеют гроздья,
И быки спят в траве, как зодиаки.
В вечер нивы колосьями уперлись
В небо, умолкают леса,
И два колокола, ближний и дальний,
Один густ, другой светел,
Звоном борются за синее небо,
Чтобы не увял ни один цветок.
НЕЗРИМОЕ ПРИСУТСТВИЕ
Шелест времени над травами. Червь
В балке, рябь в ручье. Стертость, ржавчина,
Трещина. От прикосновения плод
Загнивает. Не нужно ни циферблата,
Ни соборных колоколов. Все скажут
В бледной влаге бледные лепестки.
* * *
Ничего у меня нет,
Только три золотые листика,
Только посох, только пыль на подошвах,
Только запах вечера в волосах,
Только отблеск моря во взгляде.
Золотые они, с красными жилками,
Я их взял из пальцев спящей осени,
Они пахнут смертью и славою
И дрожат на черном ветру судьбы.
Подержи их:
Они легкие, и припомни,
Кто к тебе постучался в дверь,
И присел у очага, и ушел,
И оставил три золотые листика
Цвета солнца и цвета смерти.
А потом раствори ладонь и дай
Улететь им в ветер и вечер.
КЛЮЧ
Не спеши
В жизнь, где плоть — как цветы, и плоды — как золото,
Кипарисы — как грусть, а тростник на ветру — как радость.
Прежде пусть вручит тебе Рок
Ключ от долгого твоего приюта.
А потом ступай себе в путь
Меж двух спутниц, Надежды и Любви,
Одна — с пальмовой ветвью и черной флягой,
А другая — с тяжкой гроздью и вздетым зеркалом.
Будут море, грозный лес, гневное золото
Нив под светлым ветром; нагое лето
Даст губам твоим пьяный плод в раскрытой раковине;
Брызнет персик, хрустнет в зубах
Отзвучавший свою песню тростник;
Будет ветер мчать, вода смеяться сквозь плач,
И напористый ливень, и робкий дождик
От первого листка до последнего цветка.
Но когда наступит осень, вечер, и в тяжком
Золоте дубрав по дороге вдаль
Канут друг за другом Любовь и Надежда, —
Ты услышишь ли у черного твоего пояса
Ключ,
Кованный из золота, железа и меди
Для дрожащей руки перед замком
Вечных врат, где створы — мрак, и пороги — ночь?